– Ясно ж как божий день, – хмыкнула Ленуся, дремавшая до моего светопреставления на небольшой софе, обшитой бордовым бархатом и стоящей в углу кухни. – Подарку обрадовалась. Вот эмоции и поперли, – сладко зевнула и подмигнула мне. – Да? Полыхнула как в лесу. Там от страха, тут от радости.
– Наверное, – кивнула я, когда совладала с собой, и вдруг спохватилась. – Ой! А ничего, что мне восемнадцать? Как вы пятьдесят лет назад могли узнать, что я рожусь… родюсь… или как правильно?
– Хм-м, – задумалась Изольда. – Вот черт. Такую идею на корню зарубила, – расстроила меня.
– Ну, вы даете, красотки. Нашли о чем думать, – в создавшейся тишине раздался голос Ленуси, которая перевернулась на другой бок, скрипя пружинами софы, и подложила кулачок под голову, чтобы лучше видеть нас, сидящих за столом с грустными мордашками. – Вот скажите мне, кто будет спрашивать у ведьмы возраст?
– А ведь точно! – воскликнула Изольда, оживившись. – Отличная идея, – захлопала в ладоши, аплодируя фамильяру, а я опять ничего не понимала. – Ответь-ка, Кир, сколько мне на первый взгляд лет? – с улыбкой перевела на меня черные глаза с бесенячим огоньком в зрачках.
– М-мм, – замычала я, размышляя и складывая в уме цифры. – Наверное… ну-у… не пятьдесят точно… Повзрослее видимо…
– Погоди, не делай сложных вычислений, – остановила меня Изольда. – Скажи просто, как я выгляжу, – немного подумала и подсказала. – Старше твоей тетки или нет?
– Нет. Конечно, нет, – я тут же отрицательно замотала головой. – Намного моложе. А ей скоро пятьдесят два.
– Вот! Что я говорила? – хихикнула Ленуся. – Никто твои девяносто три тебе не даст, – чем сильно удивила меня.
– Правда? – повторять возраст Изольды я не стала, такой сильный шок был у меня от данного известия. – Столько?
– Столько, столько, – засмеялась ведьма. – В этом и суть. Тебе тоже дадут восемнадцать, а на самом деле может оказаться шестьдесят восемь, например. Типа когда ты родилась, я тебе имущество в подарок отписала. О! Точно! Идея!
Изольда подцепила ногтями исписанный листок и протянула его к пламени свечи, на котором тот в ту же секунду вспыхнул и рассыпался в прах, образовав на столешнице кучку серого пепла. Мокрая тряпка тут же подскочила (видимо действие зелья чистоты еще действовало) и вытерла грязь, бултыхнувшись потом обратно в ведро с водой. «Классно-то как», – подумала я, ощутив прелесть ведьминской жизни. Убираться я никогда не любила в отличие от сочинения стихов о любви, за что меня ругала тетка.
– «Дарю сие имущество… бла-бла-бла… моей родственнице… бла-бла-бла… Кире Савента в качестве подарка ко дню ее рождения», – прочитала Изольда новую трактовку своего завещания. – «Воспользоваться которым наследница может в любое время». Это для того, чтобы народ не удивлялся, что ты только что объявилась.
– Продуманно, –