Алиса пряталась за мамиными ногами и теребила лепесток одной из роз, торчащей из букета, который я подарил жене, едва она открыла дверь.
Долгая пауза. Таня едва сдерживается, чтобы не сорваться. Дочь ее чувствует, поэтому не подходит.
– Мы не можем себе этого позволить! – вспыхнула жена и бросила букет на тумбочку в коридоре.
Несколько бутонов от роз оторвались и упали на пол.
Еще раз показательно фыркнув, Таня ушла. Лицо девочки скривилось от страха, и она убежала вслед за матерью. Я остался стоять в коридоре с пакетом продуктов и дурацкой куклой, на которую пахал с утра до вечера последние три дня.
Я еще раз посмотрел на цветы.
Я знаю почему она сорвалась. Скоро платеж по кредиту. Она постоянно моет мне мозг по всем нашим долгам. Но, по-моему, сегодня я не сделал ничего плохого. И если завтра мне нужно будет снова порвать задницу, чтобы найти денег на продукты, я сделаю это. Но портить праздник дочери и, тем более, жене я не собирался. Как говорится – хотел как лучше, а получилось, как всегда.
Я разделся и прошел в единственную комнату нашей евро-однушки. Сел на диван. По телевизору шла очередная серия «Маша и медведь», но дочери сейчас совершенно не до мультиков.
– Жень, – я убрал звук у телевизора и покрутил пульт в руке. – Я заработаю денег. Еще два дня до платежа.
Жена обернулась и посмотрела на меня решительным взглядом. В одной руке луковица, в другой – нож. Выглядит свирепо.
– Серьезно? – выдохнула она. – Ты думаешь дело только в этом? Только в том, что мне нужно заплатить очередной гребанный платеж по кредиту?
Я молчу. Знаю, что в такие моменты лучше не пытаться что-то объяснить. Эту цепочку из мыслей она долго строила и не дай Бог мне ее перебить. Уйдем вообще в далекие степи.
– Мне надоело жить от зарплаты до зарплаты! Ни одна из моих подруг не моет эту чертову посуду руками! – с каждой секундой все больше приходит в ярость женщина, с которой мы вместе уже четыре года. – У них есть посудомойки! Маникюр раз в две недели! Массаж! Отпуск на берегу моря! А у меня что? Мужик, который работает в такси с утра до вечера! Которого совсем не видит дочь и который не может купить сраных яиц!
Брюнетка с пучком на затылке бросила снаряды на столешницу, громко выдохнула и ушла в ванную.
Яйца… Вот блин. Теперь понятно из-за чего весь сыр-бор. Я просто забыл купить яйца. Но какого черта из-за этого я должен выслушивать вот это все? Хотя нужно попробовать ее понять. Наверняка это копилось довольно долго и сегодня просто вылезло наружу. Нет. Не так. Выплеснулось. Вырвалось. Изверглось. Вот так правильно.
– На счет яиц понял, – спокойно ответил я, когда, успокоившись, жена вернулась на кухню. – А по поводу такси. Ты же знаешь, что я не могу устроиться на другую работу? Я пытался.
– Дело не в яйцах, – процедила девушка в синем поношенном халате, которую сейчас я совершенно не узнавал. – У меня закончилось терпение, понимаешь?
– Тише, мама, – попыталась успокоить заведенную женщину наша дочь, до сих пор вьющаяся у ее ног.
– Не перебивай, когда взрослые разговаривают! – гаркнула жена и снова подняла взгляд на меня.
Девочка заплакала и убежала в туалет.
– Дело в тебе! О чем я только думала, когда уехала тогда с тобой из клуба! – она закатила глаза и схватилась за голову. Ударила по столу. – Еще и залетела! Господи, за что мне все это?!
Я держался из последних сил, чтобы тоже не выйти на эмоции. Мне хотелось орать и доказывать свою правоту. Перечислить кучу того, что я делаю ради них. Попытаться объяснить, что я живу только ради своей семьи. Зарабатываю деньги и трачу все на них, а сам хожу в джинсах, которые штопал в ателье уже четыре раза.
Но я не мог. Потому что сам вырос в семье, в которой родители грызлись по любому поводу. Я также, как и Алиса сейчас, когда-то ревел и просил, чтобы они закончили. Но они не кончали. И сейчас то, чего я хотел больше всего – это быть со своим ребенком и сделать так, чтобы она больше не плакала.
Не ответив на кучу обвинений и унижений, которых не позволяю никому и никогда, я скрылся за дверью ванной. Сел на колени и обнял дочку.
Ей сегодня исполнилось три. Я в ней души не чаю. С тех пор, как впервые взял ее на руки в роддоме в тот день, когда она появилась на свет.
Это были партнерские роды. Приняв решение присутствовать на них, я уже тогда понимал, что у нас с дочерью будет особенная связь. Именно поэтому отпахав три дня в такси, значительную сумму прибыли я потратил на куклу, которую она просила с того дня, как увидела ее в магазине.
И вот теперь эта кукла ей совсем не нужна. Висит у нее в руке, как символ испорченного из-за взрослых дня рождения. Как и букет, на который я потратил вторую значительную часть денег, не сдался тут никому.
– Алиса, крошка, – я вытер слезы со щек девочки. – Все хорошо. Мама просто устала. Сейчас она поспит и все пройдет.
Но