Именно поэтому Даша показательно-уверенно сообщила Мише о своем решении уехать работать в Париж и, получив в ответ равнодушное «удачи», пообещала себе не обращаться к нему за помощью, если в Европе что-то пойдет не так. Впрочем, по поводу последнего она не особенно беспокоилась: ни на секунду не допускала неприятностей. По иронии, именно с ними ей пришлось столкнуться сразу же после переезда.
В первые месяцы она сутками бегала по кастингам и соглашалась на низкие гонорары, жила в модельных апартаментах еще с шестью девушками и экономила на еде. Все это ее почти сломало: после роскоши и достатка, к которым привыкла в Москве, пребывание в Париже казалось наспех слепленным мобильным приложением – как будто у разработчиков не хватило денег и опыта, чтобы создать надежно функционирующую версию продукта: жизнь глючила, то и дело выдавая ошибки, исправить которые самостоятельно Даша не могла.
Она настойчиво пыталась справиться с навалившимися на нее трудностями, а потом поняла их причину: ее типаж. Babyface. Большие глаза, пухлые губы, круглые щечки – все это не особенно было востребовано в модельной Европе того времени. Здесь любили девушек с так называемым сильным, строгим лицом: острые черты, ярко выраженные высокие скулы, колючий, пронзительный взгляд.
Даша разозлилась, восприняв моду на внешность как вызов, и решила не сдаваться. Она переезжала из города в город, из страны в страну – модельные контракты длились в среднем три-четыре месяца, и упрямо ходила по кастингам.
Ее старания оставались без внимания: работы было мало, успеха не случалось.
Через полтора года, сидя на первой из двухсот тридцати семи ступеней, ведущих к Сакре-Кёр24, Даша думала о том, что проиграла, и представляла реакцию отца, когда он узнает об этом. «Я же говорил: подростковая блажь».
В тот день она пообещала себе завязать с моделингом, а спустя месяц Даша Меркулова, малоизвестная модель из России, открывала показ коллекции Густава Петерса, малоизвестного дизайнера из Бельгии, на парижской неделе моды.
До этого Даша и Густав уже работали вместе, и после каждой фотосессии он с восторгом разглядывал снимки и говорил, что она создана для его полупрозрачных, незаслуженно незамеченных миром, вечерних платьев, которые на контрасте с ее joli petit visage25 выглядят особенно сексуально. Когда у Густава Петерса получилось, наконец, попасть со своей коллекцией на неделю моды, сомнений в том, кто будет открывать этот показ, у него, конечно, не было.
«Double