Алена тогда только вдохнула: слова мамы показались правильными, но из-за этого почему-то стало грустно.
– А как же любовь? – произнесла она после недолгой паузы. – Разве может мужчина изменять, если любит?
– Может. Мужчины устроены иначе, – улыбнулась мама.
Алена молчала. Было неприятно. Она думала, мама предложит переехать к ним с папой, поддержит ее, будет осуждать Мишу…
– Спокойствие и счастье семьи зависит только от женщины, – продолжила та, словно не замечая выражения лица дочери, и строго спросила. – Ты же не хочешь остаться одна?
Одиночества Алена, конечно, не хотела, но и принять за норму постулат «все мужчины изменяют» не могла.
– Остаться одна, – повторила она за мамой, не стараясь заключить звук собственного голоса ни в вопросительную, ни в утвердительную, ни в восклицательную интонации – фраза прозвучала обособленно, как будто Алена вырвала ее из массы других, несказанных.
– Ну что ты трагедию устраиваешь? – повысила голос мама и добавила мягче. – Для женщины главное – семья. Ты лучше о ребенке подумай. Ему нужен отец.
И Алена сделала, как сказала мама: постаралась забыть измену мужа и решила построить с ним счастливую семью. Она бросила институт, родила дочь и все время посвящала бытовым заботам – пыталась быть идеальной женой и матерью. Чтобы не остаться одной.
Миша тогда был тем, кем обещал: верным мужем и заботливым отцом. Он помогал по дому, дарил подарки без повода и проводил время с Дашей. С каждым днем Алена все больше убеждалась, что поступила правильно, не разведясь с ним, а еще мысленно благодарила маму за мудрый совет.
Она была уверена: тема измен закрыта навсегда, а спустя полгода после рождения Даши Миша стал приходить домой поздно, иногда – не ночевал совсем. Он говорил, они с друзьями начинают бизнес – ремонт автомобилей. Говорил, хочет, чтобы его жена и дочь жили хорошо, и готов ради этого не спать сутками – только чтобы зарабатывать. Алена верила (конечно, верила), несмотря на то, что от мужа часто пахло не машинным маслом, а женскими духами. Она долго не хотела признавать очевидного, тем более денег в их семье и правда стало больше, но в какой-то момент не выдержала.
– Я знаю, что ты мне изменяешь, – сказала она Мише, осторожно прикрывая дверь спальни, где спала годовалая Даша.
Тот удивленно посмотрел на нее и слегка рассмеялся.
– Что за фантазии?
– Не ври мне, Миш! – она повысила голос, но тут же заговорила тише: боялась разбудить дочь. – Чего тебе не хватает? Мы же только поженились.
Он глубоко вздохнул и покачал головой.
Алена молчала – ждала. Ждала, когда муж наконец признается. Она понимала, что ей будет больно – еще больнее, чем в день своего восемнадцатилетия, но не могла больше делать вид, что ничего не происходит.
– Аленький… Как тебе объяснить… – задумчиво заговорил Миша. – Мне нужно много