Травокосень. Игорь Столяров. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Игорь Столяров
Издательство: Издательские решения
Серия:
Жанр произведения:
Год издания: 0
isbn: 9785006249950
Скачать книгу
Каждое его стихотворение радовало лёгкостью звучания и лиризмом, за которыми чувствовалась напряжённость мысли. Сегодня мне представилась возможность увидеть не подборки его стихов, а целую книгу. Новую. Ещё не изданную. Называется она «Травокосень» – вот такой жизнеспособный авторский неологизм! Впрочем, удачных неологизмов в книге немало, а «травокосень» – это и лето, и судьба, и жизнь.

      Попробую сформулировать главное впечатление от прочитанного. Во-первых, хорошие стихи почти всегда метафоричны и афористичны. Многие стихи Игоря представляют собой развёрнутую метафору с афористическим финалом. Вот образцы Столяровских фирменных афоризмов: «Провертимся в России / У остряка на языке»; «Встретить бы хоть кого-то, / Чтоб самому найтись».

      Во-вторых, в его стихах тесно словам, трудно что-то убавить или прибавить. Чаще всего лирический герой Столярова говорит о себе, но всегда помнит, что его судьба – отражение русских судеб.

      «Пустые глаза, толоконные лбы / Кабак – и опять дорога. / Потерянных лет верстовые столбы.

      / Полслова – и тень острога».

      А вот ещё о школе жизни: «Уйду и сгину – значит, бесполезен; / Вернусь учиться – значит, исцелён».

      В-третьих, Игорь не демонстрирует читателю намеренно свою начитанность и большую общекультурную подготовку – она прорывается в строчках спонтанно, например, в неожиданных цитатах из Ветхого Завета, в аллюзиях, связанных с поэзией и музыкой, русской и зарубежной; при этом большая смысловая нагрузка не делает его стихи рассудочными и холодными. Строки живые, горячие. За ними стоит мудрый, страдающий, добрый, ироничный человек.

      Ирония проскальзывает даже в печальных строках: «Ты – Реальность, я – беглец», или «Где Марк Шагал по стенам прошагал», или «А в сердце прежних ценностей шкатулка / Молчит, закрыта… на переучёт». А вот эти строки – о моём застрявшем в 80-х – 90-х годах поколении: «Всё никак не допью „Агдам“ / С музыкантами в переходе / От товарищей к господам». Удивительно, что это почувствовал человек, который значительно моложе меня.

      Особенно трогают в его стихах строки, в которых искренняя простота и красота звучания выглядят классическими. Кажется, короче не сказать о счастье и юности: «Помнишь, и лето было? / Помнишь, и ты была…»

      Я желаю книге Игоря доброго пути, а ему – мужества, творческих полётов и сил.

Василий Рысенков,поэт, член Союза писателей России

      I. Как тёмен светлый двадцать первый…

      Светопреставление

      Видать, с резьбы сошла планета —

      Фортуна нынче холодна:

      Не стало в доме Интернета

      И электричеству хана.

      А я в пустой антинирване,

      Не при делах и ни при чём,

      Лежу без книги на диване,

      Его холмы давлю плечом.

      Но, обретя слова и нервы,

      Вдруг начинаю понимать,

      Как тёмен светлый двадцать первый —

      Век технологий… наномать!

      Набросок

      Меня зовёт невнятный отголосок

      В строку и ввысь! Но слог – «от сих до сих»,

      И на листе – лишь творческий набросок,

      Увы, не претендующий на стих…

      Вот так пройдёшь, негромок и небросок,

      И льдом дохнёт газетная статья:

      Мол, след его – лишь творческий набросок,

      Окалина взамен стихолитья.

      А белый свет бунтует, как подросток,

      Хотя давно решил его Творец,

      Что этот мир – лишь творческий набросок,

      Сырец.

      О лексиконе

      Едва блеснёт луна с балкона

      И в сон склонится голова,

      В моей кладовке лексикона,

      Как брага, шепчутся слова:

      – На свете много мест красивых

      В далёком чудном далеке!

      – Когда бы мы раскрепостились,

      Летя на ветренном легке,

      Вот нас бы там проголосили

      Под ноты Верди и Россини!

      – А так провертимся в России

      У остряка на языке…

      О нестерпевшей

      Я строчил про в небе тучку

      Да мечту, что вдаль вела.

      Я кусал губу и ручку,

      Грыз Пегас мой удила.

      Строчка, с виду не кривая,

      Шла пунктиром по стишку,

      Словно заново сшивая

      Всё, что прожил, по стежку.

      Утомился, прошивая.

      Только вижу, дрянь дела:

      Мне казалось, не зеваю —

      Проникаюсь, проживаю,

      Душу