Поэтому, быть может, Алексей Петрович и не особенно огорчился этому происшествию, и даже усмехнулся вслух: подумаешь – портфель!
Надо сказать, что, должно быть, Алексей Петрович Бесков в тот момент уже был слегка… не в себе. Да, конечно, это всё слишком непостижимо, совершенно невероятно. Дело в том, что всего лишь несколько дней назад подобный случай забывчивости был бы для профессора Бескова равносилен катастрофе: он просто пришёл бы в ужас и непременно вернулся бы домой за портфелем. Теперь же Алексей Петрович преспокойно продолжил свой путь, только лишь усмехнувшись. Определённо, с ним творилось что-то странное.
Проплутав в поисках аудитории, где должна была состояться его лекция, Бесков немного опоздал. Когда он вошёл, большинство студентов, приветствуя его, преподавателя, поднялись со своих мест. Алексей Петрович привычным взглядом отметил тех, кто поленился встать, стараясь припомнить их фамилии, затем привычным жестом усадил остальных. После этого он протянул руку за мелом:
– В прошлый раз мы остановились на… – Алексей Петрович уже взял кусочек мела, а фраза так и осталась незаконченной. Да он и не мог её закончить, потому что просто-напросто не помнил, о чём шла речь на предыдущей лекции, не помнил даже, когда он её читал и читал ли вообще.
Это было уже слишком, да, для него это было уже слишком!
– Мы остановились на том, что… – пробормотал Алексей Петрович, чувствуя, что ему сейчас станет дурно. – На том, что…
Он побледнел, затем лицо его покрылось красными пятнами и на носу, скатившись со лба, повисла капелька пота. Слегка пошатываясь, Бесков подошёл к первой парте, за которой сидела долговязая девица с волосами, заплетёнными в косу.
– Можно мне… ваш конспект… – дрогнувшим голосом попросил он.
Взяв из рук девушки тетрадь, Алексей Петрович принялся переворачивать листочки, исписанные аккуратным, убористым почерком, но там были все какие-то совершенно непонятные ему формулы, которые время от времени прерывались туманными замечаниями. Бесков рассеянно разглядывал цифры, буквы латинского и греческого алфавитов, и его не покидало ощущение, что он впервые в своей жизни видит всё это, что всё это не имеет к нему никакого отношения, как будто он, Алексей Петрович Бесков, вовсе не профессор, не доктор физико-математических наук.
Из оцепенения его вывел шёпот за спиной, прозвучавший необычайно чётко в установившейся было тишине ожидания:
– Бес сегодня какой-то странный…
Алексей Петрович знал, что студенты за глаза называют его Бесом, и ему это ужасно не нравилось, поэтому он мгновенно обернулся на шёпот, в полной готовности запомнить обидчиков, чтобы потом наказать их при первом удобном случае, но тут же забыл об этом своем желании, увидев устремленные на него насмешливо-любопытные