– Плетка семихвостка и на каждый хлыст по семь узелков? Ну да, тогда у меня вообще все пройдет. И сердце, и живот…
– И прыщи. – добавила она. – Ведь сам на все знаешь ответ, и зачем я только тебе понадобилась?
– Люблю поговорить с теми, кто не фонит мыслями. – разогнул он углы коленей. – А на самом деле, я тут закончил. Мне бы в начерталке попрактиковаться.
Шнурок пропустил по всей длине фиолетовые искры.
– Это я люблю, это пожалуйста. Мелок? Уголек? Правая? Левая?
Северин закрыл дверь вивария. Тень Игоревна оперлась на землю тремя тонкими иглами.
– Мне мел как-то спокойнее. – сказал подросток. – Можно попробовать симметрические и зеркалки.
– Зеркалки на угле проще.
Следующая дверь за виварием – начертательная: стены пол и потолок – все из полированного ореха и благородно предоставлено к услугам тех, кому лень учить страницы заклинаний на очередном вымершем языке, а потом петь их по три часа без права на ошибку. Сейчас стены на две трети высоты были заполнены мело-угольной зеркалкой, с симметричным сердцем, повторенным в точности на потолке. Майский взорвался проклятиями.
– Андрей не убирает за собой в принципе? Чтоб у него отсохло. Нашел уборщицу! – плюнул он. – Никакой помощи в этом дурдоме. – Северин был уже в соседней с начертательной кладовке, с влажной тряпочкой в руке.
– Стой, малыш! – остудила его бесконечная ведьма. – Ты сначала посмотри, что это. Может, это тебе… – и после короткой паузы, в своем излюбленном тоне, по которому было понятно, что урок начался, Тень Игоревна сказала: “И, может, это совсем не Андрей…”
Северин отложил тряпочку, смягчился. Тень Игоревна протянула ему одну из своих иголочек. Не робея, он взял у трехмерной проекции бесконечной Тени Игоревны на эту реальность одну из ножек, указал на самый край зеркальной последовательности, который представлял собой пару ровных угольных рельс с меловыми кривыми шпалами. Ткнул в одну из тысячи тильдоподобных белых закорючек.
– Полулемниската.
– Точнее, пожалуйста.
– Нижняя, стабилизация за счет пространства.
– А почему нижняя?
– Ну потому что ось слева, левая половинка полулемнискаты вниз смотрит, значит, при прохождении момент вниз, а компенсаторный из пространства вверх, и как раз в этот момент половинка поворачивает наверх, сливаясь с компенсаторным и уходит в рельсу, а рельса идет в центр.
– А что в центре?
– Ну, видать, целевой контур.
– А о чем он?
Северин подошел к округлой границе симметричной на полу и потолке части.
– Что не заходишь? – поддела Тень Игоревна.
– Ну, как. – улыбнулся он.
– Опять без защитных чар ходишь?
– Как я буду защищать себя от того, чем хочу владеть?
– Ты серьезно?
– Да.
– Надеюсь, ты сейчас прикалываешься. – сказала Тень Игоревна, ее проекция