Наконец, были еще лагеря, помещавшиеся в казармах австрийских военных частей и в казематах старых крепостей. Условия жизни в этих последних были наиболее тяжелыми.
Были еще лагеря для пленных «самоопределяющихся» национальностей, склонных к поступлению во всевозможные легионы, формируемые при австрийской армии. Условия жизни в этих лагерях, по отзывам поляков и украинцев, лежавших со мною в одних госпиталях, были много лучше условий жизни даже в более «привилегированных» из лагерей для лиц, не отказавшихся от русского имени. Пленные солдаты, помещавшиеся в лагерях, получали довольствие натурой, пленным же офицерам полагался денежный отпуск на содержание – по четыре кроны в сутки на обер-офицера и по шесть – на штаб-офицера. Из этих денег производился вычет за отпускавшиеся казною в незначительном количестве хлеб и сахар, а остальные выдавались на руки. Довольствоваться офицеры могли в кантине – столовой, помещавшейся в самом лагере. Впрочем, иногда разрешалось открытие офицерами собственной столовой, продукты для которой закупались за счет офицеров комендатурой лагеря. В редких случаях все довольствие пленных офицеров лагеря производилось от казны, и наличных денег на руки тогда почти не выдавалось. С 1916 года, когда усилилась дороговизна, жить на отпускавшиеся казною средства становилось все труднее, а пленные солдаты в лагерях уже начали голодать. Впрочем, широкая масса гражданского населения Австрии и даже воинские части в тылу и конвоиры тоже недоедали, так как все заботы немецкого и австрийского правительства были обращены на фронт. Значительно затрудняло побеги то обстоятельство, что с 1916 года выдача содержания производилась так называемыми лагерными деньгами, различными для каждого отдельного лагеря, принимавшимися только лагерной кантиной этого лагеря и не имевшими хождения вне его. Для побега необходимо было обменивать эти деньги на общегосударственные, что было нелегко и делалось с большим убытком. Денежные переводы, получаемые пленными, уплачивались также «лагерными деньгами» и при более или менее крупных суммах не сразу, а по частям.
Почти то же самое, что и о концентрационных лагерях, можно сказать и о военно-лечебных заведениях для военнопленных. Обыкновенно режим легче и условия жизни лучше всего в прифронтовых лазаретах, в которых пленные помещаются вместе со своими недавними противниками и где, в особенности в отношении тяжелораненых, между ними не только не делается никакой разницы, но даже как будто стараются усиленной заботливостью выразить и уважение к храбрости врага, и участие к его несчастью; а всего тяжелее и хуже условия бывали в тех из лазаретов, предназначенных специально для русских, в которых пленные офицеры и солдаты помещались вместе.
Мне вспоминается, как в таком прифронтовом госпитале в Сатмар-Неймете, где я пробыл около месяца, доктор граф Буда-Белла просиживал целые ночи, лично дежуря