Но Николас снова остановился, на этот раз перед магазином женской одежды.
– Ты купишь себе новые вещи, – безапелляционно приказал он.
Даглесс не понравился его тон.
– У меня есть собственная одежда, и когда я верну свой багаж…
– Я не стану путешествовать с безумной, – сухо оборвал он.
Даглесс не была уверена в значении последнего слова, но можно было догадаться. Она взглянула на свое отражение в стекле. Если вчера она выглядела паршиво, то сегодня просто превзошла себя. В конце концов, есть время для гордости и есть – для здравого смысла.
Даглесс без дальнейших слов вручила ему пакет с книгами.
– Подождите меня здесь, – повелительно бросила она тем же тоном, каким он говорил с ней. Показала на деревянную скамью под деревом и, захватив косметику, надменно выпрямилась и вошла в магазин.
На преображение ушло больше часа, но Даглесс вернулась к нему другим человеком. Рыжеватые волосы, еще совсем недавно спутанные и стоявшие беспорядочной гривой, теперь были откинуты назад, аккуратно причесаны и мягкими волнами спадали на повязанный на шее шелковый шарф. Искусно наложенная косметика оттеняла красоту лица, не того типа, который выглядел хрупким и утонченным, зато Даглесс сияла цветущим здоровьем, словно выросла на конезаводе в Кентукки или на яхте в Мэне, что, собственно говоря, было правдой.
Выбранная ею одежда отличалась простотой и прекрасным качеством: голубовато-зеленый австрийский жакет, пестрая юбка в голубовато-зеленых, темно-фиолетовых и синих тонах, шелковая блузка цвета сливы и ботинки из мягкой синей кожи. Сама не зная почему, она еще купила синие лайковые перчатки и такого же цвета кожаную сумочку, а также белье и ночную сорочку.
Захватив покупки, она перебежала дорогу к тому месту, где сидел Николас, и очень обрадовалась при виде его ошеломленного лица.
– Ну? – не выдержала она.
– Красота не знает времени, – мягко сказал он, поднимаясь и целуя ее руку.
Ничего не скажешь, в воспитании мужчин елизаветинской эры есть свои преимущества!
– Не пора ли пить чай? – спросил он.
Даглесс застонала. Мужчины все одинаковы, независимо от времени! Всегда одно и то же: «выглядишь-потрясающе-что-у-нас-на-ужин?»
– Теперь нам предстоит узнать одну из худших сторон Англии, а именно ленч. Завтрак – это прекрасно. Чай – и того лучше. Ужин неплох, если любишь масло и сливки, но ленч поистине неописуем.
Николас внимательно прислушивался к каждому ее слову, будто она изъяснялась на чужом языке.
– Что такое «ленч»? – выпалил он.
– Сами увидите, – обронила Даглесс и повела его в ближайший паб. Пабы были одними из ее любимейших мест в Англии, поскольку туда ходили семьями. К тому же там можно было выпить прекрасного пива или эля.
Когда они устроились в кабинке, Даглесс заказала два сандвича с сырным салатом, пинту пива для