Они его спрашивали:
– Говинда, а почему ты стал по цвету похож на наших Богов? Ты стал Богом? Или …ещё кем?
– Нет, богом я не стал. – Отвечал им он. – И «ещё кем» тоже не стал.
Ещё через пару дней они его уже спрашивали:
– Говинда, а чего ты такой жёлтый? Ты стал китайцем? А на зовут ли тебя теперь Го Вин Да?
На что им Говинда отвечал:
– Нет, китайцем я тоже не стал.
Или:
– Пусть вас всех Арджуна так полечит, быть может и совсем всех угробит или искалечит!
А вот у местных, обо мне сложилось мнение, как о великом целителе и знатоке медицины.
Но меня он после этого крепко зауважал. И за кирпичи, и за то, что пил с ним наравне, а был как огурец.
Не зря же, когда мы с ним уже выпивали на брудершафт, я его всё время спрашивал: «Говинда, ты меня уважаешь?».
На что он только утвердительно мычал и кивал головой.
* * *
Боевую подготовку я им построил следующим образом. Начали мы с безоружной рукопашки. Набивка тела. Тем, кто халтурил, я становился в пару сам, или их дубасил Говинда, если я был занят. Это для того, чтобы снизить чувствительность, и чтобы они боли не боялись.
В каждой паре назначался старший – тот, у кого лучше получалось и с него был спрос вдвойне «за себя и за того парня». А уж он отрывался, и «старшинство» показать «младшему», да и плох тот солдат, который не мечтает стать генералом.
Все действия с оружием заучивались вначале на воздухе, под счёт, а затем под этот же счёт всё отрабатывалось в паре.
Пару раз пришлось применить физические методы воздействия. Халтурщику давался в руки деревянный меч, и я ставил его себе в пару для поединка. В ходе условного боя, деревянным мечом проминал все мягкие части тела. А если тот бросал меч, то и вдвойне.
Выносливость же поднимал им бегом. Опять же, халтурщиков приходилось стимулировать деревянным мечом. Ну и ещё конечно, физические упражнения для увеличения силы.
Так, скоро, строевая для них стала отдыхом. При том, что петь песни этот «грузинский хор» очень любил.
По вечерам они занимались растяжкой и медитациями, ну, то есть йогой, расслаблялись в шавасанах, касатики, ну, тоже дело нужное, полезное и важное, так и быть, разрешаю.
Уже через месяц подобных девятидневных занятий, стали приносить первые видимые результаты.
В первый же день, подобного отдыха я был приглашён на некий праздник, посвящённый мне.
Присутствовал и вёл его Кришна.
Меня куда-то посадили, посыпали цветами и какими-то специями. Измалевали краской. Кошмар и ужас.
Аборигены пели и плясали, вкушали какие-то термоядерные на вкус яства. Пили какую-то хрень типа кумыса. А я должен был сиднем сидеть, не то как «свадебный генерал», не то как «дважды Будда Советского Союза». Самое главное, что я ничего не понимал из творящегося вокруг.
Спасибо Говинде, он шепнул мне, что меня посвящают в кшатрии и в их гуру-кала.
«Уф!