– Может быть… устал копать до нас?
– Я ничего вообще не понимаю… – сказала Елена и вновь прижалась к роботу.
– Странно, но на этот раз мы, похоже, спасены…
Они вдвоем подождали еще какое-то время, пока то существо уйдет достаточно далеко. Но вечно здесь оставаться нельзя было, и они вместе пошли взбираться вверх по горе. У девочки на протяжении всей этой ситуации не было даже носков на ногах, поэтому Адам понес ее на своих плечах. Выбравшись из ямы, они вдвоем увидели следы чудовища. В каждый такой поместилась бы легковая машина. И эти следы уходили в какое-то, наверное, случайное направление, сквозь улицы и дома. И где шли следы, там шло и разрушение от хаос-контроля длинноногого. Гигант все еще виднелся вдали и так и шел куда-то, буквально позабыв о роботе и девочке.
Адам вместе с Еленой поспешили к их дому. Идти здесь пешком было всего минут десять. Они держали путь через небольшие ямы, заваленные почерневшим мусором. В этих местах и прилетали снаряды. Сейчас Адам вспомнил, что у существа снаряды, летя по воздуху, светились слишком ярким желтым светом. Обычные танковые патроны и ракеты такой свет не имеют.
– Елена, ты говорила, что чувствуешь его, пока мы еще были дома. Что ты чувствовала? Его душу?
– Я видела в нем тепло и свет… Я такое во многих существах видела, но у всех остальных они были слабыми. Вот еще у говорящего робота, похожего на тебя, он был посильнее, но у этого монстра я чувствовала аж на таком расстоянии…
– Да, похоже, ты чувствуешь души…
– Я никогда не думала, что это души. Ты ведь тоже чувствуешь тепло своим тепловизором. Я думала, что так и должно быть.
Они дошли до своего дома. Когда Адам убегал, разрушению подверглась только половина здания, а сейчас от него вообще ничего не осталось – только камни и доски.
– Что… нам теперь делать? – спросила Елена блеклым голоском.
Адам не ответил, хотя и знал ответ, но сейчас он был занят другим. Спартанец обходил руины, растаскивая мусор и ища что-то под завалами. Вскоре Адам понял, что уцелело ровном счетом ничего. А если что-то и сохранилось, то оно было погребено под толщей мусора. Вся мебель разрушена. Фотографии где-то здесь, может, запрятаны, может, сгорели. Игрушек Елены тоже не осталось. Душегубов, которые совсем недавно набрал Адам, тоже. Инструментов тоже. Все, что Адам сделал в этом доме за последние шесть месяцев, обратилось в ничто. Елена стояла рядом с отцом, склонив голову вниз с депрессивным видом.
– Он… Он все разрушил! – сказала Елена, в голосе ее чувствовалась грубость, прорывающаяся сквозь горе и невинность. – Все разрушил… За что? Почему он на нас напал? – говоря это, Елена немного трясла руками и скалилась.
Спартанец в это время осматривал то, что осталось от дома, ходя вокруг него.
– Да… да… – губы Елены затряслись. – Да чтоб он сдох!
Адам взглянул в этот момент на Елену. В первый раз на его памяти она позволила себе ругаться.
– Пусть