И что же делать ей, водице?
Придется ждать уж до весны.
Весной придет волшебник добрый,
Ударит круто по цепям,
К воде придет опять свобода —
Не будет плакать по ночам…
– Сильно, мам! Мне кажется, что сейчас наступила весна, звони в Петербург.
Мария Ивановна достала из кармана мобильный телефон и набрала знакомые с детства цифры своего прежнего домашнего телефона. Она мечтала это сделать уже много лет, но никак не осмеливалась, да и сейчас бы не осмелилась, если бы не Алёна. Алёна сильно нервничала, чего нельзя было сказать о самой Марии Ивановне, она казалась абсолютно спокойной, ее выдавала лишь правая бровь, которую она поднимала, когда сильно переживала. В трубке послышались первые гудки, ту-уу-уд… ту-уу-уд…
– Загудел, – осторожно произнесла Мария Ивановна.
Алёна сложила вместе ладони и прошептала: «Господи, хоть бы сняли трубку…».
В это время в городе на Неве к звонящему аппарату подошла женщина в монашеском облачении и сняла трубку.
– Алло, – спокойно произнесла она.
– Алло, – испуганно ответила Мария Ивановна.
– Вам кого?
– Я, мне… – растеряно пыталась связать несколько слов Мария Ивановна.
– Вы успокойтесь, пожалуйста! И просто скажите, кому вы звоните?
– Софье Кузьминичне, – произнесла Мария Ивановна.
– Софье Кузьминичне? – переспросила монахиня
– Да, я хочу поговорить с Софией Кузьминичной, – ответила Мария Ивановна
В воздухе между собеседниками и городами повисла пауза, но матушка, быстро поняв, что к чему, прервала паузу:
– Маша, это ты?
– Да, это я, – чуть слышно, ответила Мария Ивановна.
– Машенька, милая! Как же я рада, что ты нашлась! Машенька, как твое здоровье?
– Здоровье хорошо, – отвечала Мария Ивановна, не представляя, с кем она сейчас разговаривает.
– Ты замужем? У тебя есть детки? – продолжала засыпать вопросами монахиня.
– Да у меня есть дочь, она учится на втором курсе литературного института, – отвечала Мария Ивановна.
– Какая же ты счастливая! А мне Господь вот детей не дал. Я сперва расстраивалась, а теперь точно знаю почему.
– Вера, неужели это ты? – не выдержав спросила Мария Ивановна
– Нет, Машенька, это Таня! Правда меня теперь зовут по-другому, но это сейчас не важно, – с радостью в голосе продолжала матушка.
– Танечка, дорогая! Как я рада тебя слышать, сестренка! – Обрадовалась Мария Ивановна, как будто не обращая внимания на фразу о другом имени. – А как там Вера с мамой? Они дома? Я хотела бы с ними поговорить…
– Нет, Маша, их дома нет.
– Таня, я тебе оставлю свой номер телефона, пусть они позвонят мне, как придут.
Матушка покивала в ответ головой, и улыбнулась еле, сдерживая слезы:
– Маша, Мама умерла десять лет назад, мы ее с Верой похоронили рядом с отцом. А Вера…
– Что, что Вера? Она же в порядке? Таня,