Итак, и четыреста, и четыре тысячи лет назад существовало совпадающее в своих границах евразийское пространство, связанное с народом (народами), в названиях (или самоназваниях) которого на разных периодах истории присутствовали корни «мосх» («моск») и «рос». Это – очевидный факт. Всё остальное – не столь очевидно, и зависит от исторических и прочих предпочтений исследователей. Но можем ли мы позволить себе иметь представление об истории только по установленным фактам? Ведь мы понимаем установленный исторический факт как письменное свидетельство соответствующего времени (и весьма желательно, чтобы не одно), подтвержденное археологическими находками. Однако данное идеальное сочетание встречается очень редко!
Мировая история состоит не только из установленных фактов, но и из неподтвержденных свидетельств и гипотез.
Не знаю, насколько важно с точки зрения истории Крещения Руси, кто являлся далекими предками русских и славян – полян, древлян, кривичей, вятичей и т.д., живших но берегам Днепра и Волхова во времена Аскольда и Владимира, и кто здесь жил до полян, кривичей, вятичей и угро-финнов. Тем более что на этот счет существуют только гипотезы, с различной степенью успеха доказываемые. Но чувствовать преемственность от кого-то, пусть даже очень далекую, естественно для человека. Он единственный из созданных Богом живых существ, ощущающих пространство истории. А это пространство, в принципе, вплоть до первой фразы Библии: В начале сотворил Бог небо и землю (Быт. 1, 1) – никакими вехами не ограничено, и никто еще не доказал, что знать свою историю от полулегендарного Гостомысла важнее, чем попытаться узнать ее от Адама. Просто от Адама узнать труднее. Так обстоит с понятием исторического времени, но разве иначе обстоит с понятием исторического места? Если ощущать всех живших на Земле людей как некую цепь, то нигде это ощущение не будет столь четким, как в той сакральной точке, что мы называемым историческим местом. Когда же место и время чудесным образом совпадают, ты можешь почувствовать себя частью цепи.
Сверхчувственный мир (в частности, то, что этруски и римляне называли «гением местности») существовал и до пришествия в мир Христа. Все без исключения язычники верили и верят в предопределение, судьбу, а это одно из доступных нам свидетельств Божьего бытия. Причем понятие «судьба» тесно переплетено с понятием «гений местности». Мы видим это на примере немецкого слова «Schicksal» («судьба»), в которое вошло древневерхненемецкое «sal» («жилище», «обитель»), восходящее к древнеримскому «solum» («почва»). Люди оставались созданиями Божьими, и живя в обмане язычества. Они постигали светлое начало сверхчувственного мира той стороной своей души, что была обращена к Богу. Поэтому естественно, что христианская Церковь не пренебрегала в храмостроительстве теми сакральными