Мужчина чуть разворачивает голову и теперь касается верхней губой моей верхней, а нижней ловит нижнюю. Мы хватаем ртом воздух, как две нелепых рыбы, и это безумно смешно и мило. Пока его рука не ложится на мой затылок, удерживая, а язык не пробегает в ответ по кончику моего. Судорожный вздох, разряд эмоций пронизывает всё моё тело, я мечтаю снова прикоснуться к этому удовольствию и ловлю язык Энриса уже на его территории. Он охотно подхватывает «танец», и у меня кружится голова. Внезапно мужской стон и собственное опьянённое состояние кажутся такими правильными… Но старший удерживает меня осторожным объятием, и когда он разрывает поцелуй, я опускаю голову. Прячу смущение и удовольствие, не готовая принимать их открыто или делить.
Но делится Энрис.
– Мне понравилось, – признаётся он, улыбаясь общей на двоих тайне. – И спасибо.
– За что?
– За твоё желание, за взаимность и за то, что ты – такая со мной.
– Ну, тогда тебе тоже спасибо, – шепчу я в ответ и глажу кончиком носа его подбородок.
Священник шагнул к алтарю, жестом прося следовать за ним и, войдя, разделил свой обед на двоих.
– Поедим вместе?
Киваю и аккуратно присаживаюсь на краешек кресла. Энрис попросту рассказывает о своих делах и работе, а затем интересуется моими. Как же с ним всё-таки весело и легко! Даром, что на восемь лет старше. Остаток трапезы проходит замечательно и непринуждённо.
– Это тоже часть ритуала? – наполовину в шутку спрашиваю я, поскольку в этот раз мы всë-таки остаёмся в самом алтаре. В такие часы храм безлюден, служители давно покинули его, однако ощущение чего-то витающего рядом и дышащего силой меня не покидало.
Мужчина кивнул.
– Ты хочешь уйти сейчас, сразу?
– Или что? – осторожно интересуюсь я.
– Чем демоны не шутят, я могу рассказать ещë кое-что, если для тебя всë так естественно и просто начинается. Я чувствую, что у нас есть небольшой запас допустимого. Но я могу сделать это лишь по твоей просьбе.
Однако я уцепилась за слова и сразу же поинтересовалась, с какой стати священник вместо своего божества упоминает демонов.
Энрис фыркнул.
– Почему Двуединый так зовётся?
– Потому что соединяет в себе противоположности,