Вот только кровавое бешенство и лютая злоба из глаз филина уступать место страху не собирается, и он как дикий зверь кидается первый. Первый взмах когтя располосовывает до кости шкуру на морде, опешившего от такой наглости, вожака. Ворг привстает на заднюю лапу и делает резкий удар передней лапой, но звериные рефлексы филина ничуть не медленнее. Скользнув под лапу, он втыкает коготь по самую рукоять под лапу зверюге и дергает со всей силы слыша как рвутся сухожилия. Демон взревает и наносит страшный удар здоровой лапой. На инстинктивном уровне Арн понимает – успеть увернуться невозможно, и со всей силы выбрасывает навстречу правую руку с клыком для блока. Рукоятка разлетается в щепки, руку от кончиков пальцев до плеча обжигает адской болью и второй клык в левой руке со всего маху влетает твари снизу вверх под нижнюю челюсть. Раздается хруст кости, зверюга дергает голову в предсмертных конвульсиях. От рывка Арна разворачивает, и чудовищный удар лапой в спину отправляет его в полет на пару метров, а за одно и в темноту.
Филин открыл глаза, когда из леса начала медленно уползать тьма. До восхода еще далеко, но воздух становиться светлее и прозрачнее. Первая мысль была о том, что боги решили поиздеваться и устроить ему медленный уход на тот свет, ибо после такого удара его позвонок должен торчать наружу, и не помер он только по тому, что боги хотят узреть – как его еще живого начнут жрать дикие коты.
Но при попытке пошевелиться оказалось все не так плачевно – руки ноги шевелились. Удар когтистой лапы разнес вдребезги плащ, рюкзак и колчан, но не добрался до спины, хотя синячище там, судя по всему, размером с самого Арна. Правая рука отзывалась жуткой вспышкой боли при каждой попытке ей пошевелить, дьявольски ныло колено и весь правый бок горел и был залит кровью.
Кое как воздев себя на трясущиеся ноги, он прислонился к излохмаченному когтями стволу, и ощупал правую руку. Поняв, что плечо выбито ударом, он нашел подходящее раздвоенное деревце и зажав в нем плечо. Собравшись с духом, рванул что было мочи. Искры вперемешку со слезами брызнули из глаз фонтаном, а рык, слюни и ругательства распугали всех местных лесных духов. Через пару мгновений он смог не матерится, еще через какое-то время шевелить рукой, через терпимую боль. Это позволило собрать из обрывков рюкзака бинты пропитанные травяными отварами и набрать горсть целебного мха. Не то что бы он чудеса творил, но гниль из ран вытягивал как губка. Переложив им четыре борозды на боку, он натуго замотал все бинтом. Если бы не жилетка из шкуры ворга, то кишки были бы наружу. Переведя дух и найдя подходящие палки, сделал себе шину на больное колено и палку с сучком для упора в подмышку для разгрузки больной ноги.
Повесив за спину лук и найдя три целых стрелы, он допил всю воду из фляги, заставил