Я ударил ее. Мне показалось не сильно, но Марина оступилась и рухнула на землю.
– Встань и играй! Играй, твою мать, играй!
Я бил ее ногами, яростно, злобно, пытаясь передать как мне больно. Каждый удар грохотом отдавался в голове. Казалось, череп покрылся сотнями трещин, которые едва держались, чтобы не рассыпаться в труху.
И тут Марина поднялась. Ее лицо было испачкано кровью вперемешку с грязью. Красновато-оранжевая с какими-то зелеными вкраплениями, кровь не капала, а вязко скользила по серой коже. Глаза запали, будто провалились внутрь, а им на смену явились другие. Не бледные голубоватые, а яркие холодные очи. Холодные и мертвые. Ее взгляд мигом вышиб из меня всю злость. По коже пробежал мороз, я отступил. Кажется, мои зубы застучали, а желудок ухнул куда-то в пропасть.
Марина дьявольски ухмыльнулась, поднесла смычок к скрипке и заиграла. Больше не было соленого бриза океана или жара пустыни. Не было сотен пирамид и летающих обелисков. Только небо. Черное бездонное небо и звезды. Злые, далекие, населенные неведомыми тварями, следящими за нашей планетой. Древними богами, перед которыми тысячи лет преклонялось человечество. Которые заставляли строить города в их честь и скрывали их невидимой границей, но оставляли специальные места – проходы – чтобы проникать в тот мир, который мы считаем реальным.
Скрипка звенела, скрежетала, пиликала… издавая чудовищную, адскую, безумную в своей красоте мелодию. В голове всплывали образы сатиров и ведьм, кружащихся в диком ритуальном танце во время Самайна, яростное звучание флейт и громовые раскаты шагов неведомых гигантских тварей, стрекотание крыльев…
А с мелодией менялся и мир. Тени обступили нас, изгоняя статуи, ограды и скамейки. Листья опали, являя миру деревья с тонкими шевелящимися паучьими ветками. Фонтан исчез, уступая место пульсирующему органу, похожему на яйцо. Булькающие твари с единственным желтым глазом, словно кошки, выползли из кустов. Они шипели и извивались, касаясь друг друга отростками.
Марина тоже изменилась. Ее затравленная сущность с бледной кожей и жидкими волосами ушла. Передо мной стояла ведьма… колдунья… глашатай из чудовищных снов. Ее ноги словно удлинились, покрылись жесткой шерстью, а из живота торчали десятки извивающихся отростков, похожих на ножки поганок. Из груди, спины и плеч проросли щупальца. Полупрозрачные, будто свитые из тени.
Музыка давила на меня, издевалась, проникала в каждую клетку, то подбрасывала, то опускала на землю. Я чувствовал, как из головы наружу что-то пробивается, зудит, заставляя впиваться ногтями и чесать… чесать… чесать…. Кожа треснула, по щекам текла горячая кровь. Я не выдержал и побежал. Прочь. Как можно дальше. Спрятаться. Забыться. Куда угодно, как угодно, лишь бы подальше от безумной твари, которой оказалась Марина.
Я не знаю, кем она была на самом деле. С каким демоном или Древним богом сошлась ее мать и почему? Почему Марина пыталась успокоить своего отца, завладевшего городом? Быть может до последнего сопротивлялась своей природе?