Существ было пять. Их, несомненно, привлекло падение «Селенита», и они явились посмотреть. В считаные мгновения они подошли к кораблю и застыли перед ним с той же непринужденной легкостью, которой отличались все их движения.
Что это за существа на самом деле, я не знаю; однако за неимением иных аналогий я уподобил бы их насекомым. Выпрямившись во весь рост, они возвышались на добрые семь футов. Их глаза, фасетчатые опалы на конце изогнутых выдвижных стебельков, оказались вровень с иллюминатором. Невероятно тонкие конечности, жердеобразные тела, похожие на палочников, были покрыты серо-зелеными чешуйками. Их треугольные головы были окаймлены огромными перфорированными мембранами и снабжены ртами со жвалами, которые, казалось, непрерывно ухмылялись.
Думаю, они увидели меня этими своими странными глазами, лишенными всякого выражения, ибо они подступили ближе и прислонились к самому иллюминатору – я мог бы коснуться их рукой, будь иллюминатор открыт. Может, и они тоже были изумлены: тонкие стебельки, на которых сидели их глаза, будто удлинились; существа как-то странно замахали чешуйчатыми руками, задвигали жвалами, будто бы переговариваясь друг с другом. Через некоторое время они ушли и стремительно исчезли за близким горизонтом.
После этого я как можно тщательней осмотрел «Селенит», оценивая ущерб. Я думаю, внешний корпус смялся, а местами даже оплавился: надев скафандр и подойдя к внешнему люку, чтобы попробовать выйти на поверхность планеты, я обнаружил, что не в силах его открыть. Таким образом, оказалось, что я не могу покинуть корабль: у меня нет инструмента, которым можно было бы прорезать прочный металл или разбить толстые неохрустальные иллюминаторы. Итак, я заточен в «Селените», точно в тюрьме; и тюрьма эта со временем сделается моей могилой.
Позднее. Я больше не буду пытаться ставить даты в этих записях. В нынешних обстоятельствах невозможно даже приблизительно определить текущее земное время. Все хронометры встали, их механизмы безнадежно испортились при падении корабля. День на этой планетке длится, по всей видимости, никак не более часа или двух; ночи так же коротки. Стоило мне закончить предыдущую запись, тьма накрыла долину, точно взмах черного крыла, и с тех пор успело миновать столько этих мимолетных дней и ночей, что я сбился со счета. Мое собственное ощущение времени спутывается все сильнее. Теперь, когда я немного свыкся со своим положением, короткие дни тянутся невыразимо скучно.
Существа, которых я называю палочниками, вернулись к «Селениту». Они приходят каждый день и приводят с собой десятки и сотни других. Похоже, они в какой-то степени соответствуют человечеству: доминирующая форма жизни на этой крохотной планетке. В основном они чужды и непостижимы; однако же некоторые их поступки имеют отдаленное сходство с человеческими и предполагают