Погребенный великан. Кадзуо Исигуро

было бы трудно заметить различия в размерах и богатстве отделки, но вы наверняка разглядели бы соломенные крыши и то, что многие из них – это так называемые круглые дома[2] и ненамного отличаются от тех, в которых довелось вырасти некоторым из вас или, возможно, вашим родителям. Однако если саксы и были готовы пожертвовать толикой безопасности ради прелестей свежего воздуха, они позаботились о мерах предосторожности: деревня была целиком обнесена высоким забором из связанных между собой кольев с заостренными, точно у гигантских карандашей, концами. На любом отрезке он был по меньшей мере вдвое выше человеческого роста, а чтобы перспектива забраться на него стала еще менее заманчивой, вдоль всего забора снаружи был выкопан глубокий ров.

      Вот какая картина открылась Акселю и Беатрисе, когда они остановились перевести дух, спускаясь с холма. Солнце уже садилось за горизонт, и Беатриса, у которой зрение было получше, снова встала, чуть наклонившись вперед, в траве с одуванчиками, доходившей ей до пояса, на пару шагов впереди Акселя.

      – На воротах четверо, нет, пятеро стражников. И, по-моему, у них в руках копья. Когда мы с товарками были здесь в последний раз, на воротах стоял только сторож с парой собак.

      – Ты уверена, что здесь нас ждет добрый прием, принцесса?

      – Не волнуйся, Аксель, мы с ними достаточно хорошо знакомы. Кроме того, один из их старейшин – бритт, и все считают его мудрым предводителем, пусть и чужой крови. Он позаботится подыскать нам на ночь надежный кров. Но все равно, Аксель, мне кажется, здесь что-то случилось, и мне не по себе. Вот пришел еще один с копьем, а с ним свора свирепых собак.

      – Кто знает, что там у саксов происходит. Возможно, стоит поискать приют на ночь в другом месте.

      – Аксель, скоро стемнеет, а те копья предназначены вовсе не для нас. Кроме того, в деревне есть женщина, которую мне хотелось навестить, у нас дома никто не разбирается в снадобьях так, как она.

      Аксель ждал, что жена скажет еще что-нибудь, но та снова принялась вглядываться в даль, и тогда он спросил сам:

      – А зачем тебе понадобились снадобья, принцесса?

      – Временами я чувствую небольшое недомогание. Знахарка может подсказать, чем его облегчить.

      – Что за недомогание, принцесса? В каком месте у тебя болит?

      – Ерунда. Я и подумала-то об этом только потому, что нам нужно здесь переночевать.

      – Но где она прячется? Твоя боль?

      – Ох… – Не оборачиваясь, она приложила руку к боку чуть пониже ребер и рассмеялась. – И говорить не о чем. Видишь ведь, она не помешала мне сюда дойти.

      – Она нисколечко тебе не помешала, принцесса, это мне пришлось молить о привале.

      – И я о том же, Аксель. Стало быть, беспокоиться не о чем.

      – Она совсем тебе не помешала. Правда, принцесса, силы в тебе больше, чем в иной женщине вдвое тебя моложе. И все же, если здесь живет та, что cможет облегчить твою боль, разве повредит нам к ней зайти?

      – И я о том же, Аксель. Я взяла