Один из горынычей, светлоглазый и черноволосый Георгий нахмурился. Все знали, что с бароном Олегом Парасьевым у него были непростые отношения…
– Давно пора прижучить этого проныру! – процедил он.
– Запугать будет правильнее, – сидевший рядом с ним Андрей покачал головой. – Если уберем его, могут начать копать глубже. Сейчас слухи, что разносит барон – лишь вызывают ни лицах общественности улыбки, ну кто, согласитесь, поверит в воплощенных духов из сказок? Кот-Баюн, русалки, Змей-Горыныч… Я и сам, по первости не поверил, когда еще только вступал в орден…
Я усмехнулась. Как и все мы здесь…
– Светозар? А ты что скажешь? – Индрик посмотрел на длинноволосого русого мужчину в зеленом плаще.
– Если бы Финника могла обернуться, как тогда… Мы бы его быстро заставили замолчать. Не убирая физически и не делая шума, – сказал мужчина, поворачиваясь ко мне.
– Жар-птица? – Индрик посмотрел на меня, чуть прищурив взгляд, и я знала, о чем он думает.
Он думает, что я откажусь… Не смогу…
Задумалась и сама. Для того, чтобы обернуться, мне требовалось очень много сил. Магия в Тарварии черпалась в основном из сторонних источников. Почти никогда ее не источали люди… Кроме царских магов, разумеется. Или же высокопоставленных членов ордена… Вроде меня. Вот только эта магия все же от всякой другой отличалась… Она принадлежала нашим воплощениям. И высшим мастерством во владении подобной силой было совершить полный оборот, который даровал бесконечное число возможностей, недоступных обычным людям.
– Я попробую, – кивнула я.
– Ты должна понимать, Финни, что берегиням доверить подобное мы не можем… Барон – царский маг, а их сила согласно градусу пока слишком мала, чтобы с ним тягаться.
– Я понимаю…
Что ж… Если нужно сделать оборот, значит, придется постараться. Титул Жар-птицы мне достался совсем недавно, и я не хотела, чтобы кто-то смеялся над тем, что я отказалась от задания из-за того, что еще не до конца овладела своими новыми силами.
Домой пришла, стряхивая настоящие сугробы из капюшона шубки и грея дыханием красные от мороза ладони, стянув пушистые варежки.
– Дочь! Почему так поздно? За окном метет по самые уши! – отец, заслоняя своим грузным телом арочный проход в кухню, преградил мне дорогу.
– Я была в салоне мадам Жовинны… – отмахнулась я. – Ты же знаешь! Она как прицепится с разговорами, так ее не отвадишь…
– Так и не ходила бы!
– Не могу! Сам говоришь, мне нужно налаживать связи среди аристократии… Денег у нашей семьи много, а вот остального…
Мечтой о титуле я могла спекулировать до бесконечности. Всегда срабатывало с папенькой.
Он вздохнул.
– Ладно уж… Проходи. Сестрица твоя чего-то сама не своя. Накупила посреди зимы сладостей