Задавая себе этот вопрос, Веселина с надеждой думала о той, к кому сейчас ехала, – о княгине Смеяне. Супруга Держимира была в своем роде чудом, и ее появление показало Прямичеву, какие неожиданности порой преподносит человеку судьба, а он сам – окружающим. До того князь несколько лет безуспешно присватывался к глиногорской княжне Дароване – знатной, красивой, умной, гордой, обученной всем женским искусствам и любимой богами. Но, отправившись прошлой зимой в последний поход за Дарованой, князь Держимир неожиданно для всех (да и для себя, как намекал Баян) привез Смеяну, простую девушку из лесного огнища, из соседнего племени речевинов[1]. Ее нельзя было назвать красивой, зато она была проста, приветлива, весела. Прямичевцы еще не успели как следует удивиться выбору князя, как по городу пополз некий слух. Род молодой княгини был не так прост, как сказали сначала. Поговаривали, что ее отцом был не человек, а лесной оборотень, Князь Рысей. С тех пор в ее желтых глазах стали замечать что-то нечеловеческое и при разговоре о ней значительно переглядываться. Раньше Веселина думала о княгине, как и все, с простым любопытством и не раз приставала к Баяну с расспросами. Но теперь любопытство сменилось горячей надеждой на помощь: если Смеяна и правда дочь Князя Рысей, то она должна знать и понимать побольше, чем простые люди! Это знание было бы так драгоценно, нужно, спасительно, что Веселина по пути ерзала от нетерпения, хотя Баян и гнал, по обыкновению, во всю мочь с гиком и свистом.
Когда Баян и Веселина поднялись в горницы, княгиня лежала на широкой лавке, обложенная со всех сторон пышными шелковыми подушками. Ее округлое лицо выглядело отекшим и нездоровым, широкий рот не улыбался, желтые глаза смотрели с тоской, и она казалась старше своих двадцати лет.
При виде гостей княгиня улыбнулась и попыталась приподняться, но улыбка вышла невеселая, даже жалкая.
– Здорова будь, матушка! – приветствовала ее Веселина и поклонилась.
Увидев княгиню нездоровой и несчастной, сама она вдруг воспрянула духом.
– Ах ты, солнышко ясное! – Смеяна улыбнулась, увидев первую красавицу Прямичева такой же румяной после скачки по морозу, такой же улыбчивой и говорливой, как всегда. – Тебя-то Вела не утащила? А то этот нарасскажет всякого… – Она глянула на Баяна. – Ну, садись!
Княгиня показала Веселине на маленькую скамеечку возле лежанки. Баян поспешно сел на эту скамеечку – это было его обычное место, – глянул на Веселину и приглашающе хлопнул себя по колену. Веселина возмущенно открыла рот, но постеснялась княгини и смолчала.
– Уйди,