Многие исследователи считают, что скальдическая поэзия была привнесена в Скандинавию кельтами посредством контактов в Англии, но вменяемых доказательств этой теории нет. Скорее, это очередная попытка реанимировать все тот же политический миф, уже в отношении скандинавов, изображая их дикарями, воспринявшими светоч культуры и цивилизации из признанных культуртреггерных очагов – Франции и Англии. Удивительно, но проталкивают эти теории вечного заимствования сами скандинавские ученые. Кажется, это и есть сервильность – ментальное рабство, осознание себя глубоко ущербным, а своей культуры – вторичной, по отношению к неким Цивилизаторам. Отстаивают независимое происхождение и оригинальность скальдического стихосложения, как это ни парадоксально, русские филологи и лингвисты, Е.А.Гуревич и И.Г.Матюшина, причем, весьма убедительно, на основании тщательного лингвистического и исторического анализа.
Раннекельтская поэзия, в том виде, как она дошла до нас, представлена творчеством таких авторов, как Талиесин и Анейрин (VI век), Лливарх (мужчина) и Хедедд (это женщина) – жили в конце VI – начале VII века, но произведения датируют 850 годом, Мирддин Безумный, жил, по преданию в VI веке, произведения датируют XI веком. Легко заметить, что оказать гипотетическое влияние на сложение скальдической поэтики могли лишь первые из названных авторов – Талиесин и Анейрин, остальные творили уже параллельно со скальдами. Оба автора известны своими панегирическими поэмами. Талиесин воспевал сначала короля Уриена, а потом его сына Оуэйна, Анейрин создал большую героическую поэму Гододдин.
Добродетели, достойные восхваления – щедрость и храбрость правителей, во многом аналогичны скальдическим добродетелям, но это не может свидетельствовать о какой-либо связи тех и других. Щедрость с дружиной и жестокость к врагам – это трафаретные добродетели вождей Героического века, их воспевали по всему Земному шару народы, разделенные культурой, языком, временем и расстоянием. Заимствование предполагает привнесение в одну культурную среду образов, характерных для другой культурной среды.
В валлийской поэзии очень рано появилась тенденция ухода в минорное настроение, что особенно заметно у Анейрина. В поэме Гододдин он не столько воспевает героическую смерть в бою, сколько оплакивает погибших воинов. Талиесин начинает и заканчивает поэму о гибели Оуэна молитвой о его душе, что задает трагическую ноту.
Подобная слезливость чужда скандинавам. Вопли и причитания по поводу смерти на поле боя – это не для них. Если для валлийца смерть в бою является трагедией, то для скандинава – это то, к чему следует стремиться. Анейрин ужасается смерти, скальды ее героизируют.
В скальдической поэзии нет места