И так, лекция идет свои чередом, те приготовленные вставки из популярной литературы оказались к месту. Когда же я рассказал о способности к обучению плоских и кольчатых червей, то моя заведующая вообще почти застыла с открытым ртом.
Чувствую, я вытянул козырную карту, и сыграл хорошо. В конце занятия двое – трое студиозов даже спасибо сказали, и вроде, даже кратко аплодировали в знак благодарности. Заведующая подошла и тоже поблагодарила, но добавила, что никак не ожидала такого от «ваших» червей. И больше проверок не было никогда. Тоже ведь зигзаг судьбы.
Возможно, моя начальница сомневалась в том, впишусь ли я в методическую направленность кафедры. Я ведь ничего не знал об этой специфике, и слегка волновался, поступая.
Но при знакомстве заведующую успокоил – мол, детям я помогал в учебе и, хотя бы вчерне, программу начальной школы представляю. К месту оказался уже однажды упомянутый анекдот, рассказанный в тот раз.
Суть его в том, что в одной семье жил настырный кот – гуляка и нахал, но любимый. Он часто исчезал по нескольку дней, а потом вдруг появлялся и мяуканьем даже будил соседей. Терпели-терпели хозяева эти загулы, но терпение кончилось, и решили кота кастрировать. Он после операции, вроде бы, успокоился, но вскоре опять начались загулы и ночные подъемы хозяев и соседей.
Тут и спрашивают котяру: зачем теперь-то тебя тянет на улицу, что тебе там надо? А кот им отвечает с вызовом: Я теперь у них методист! Как после этого разговора не воспрянуть – не боги горшки обжигают!
Между тем, время летело, и приближалась наша весенняя полевая практика в Вырице, на Биостанции Пединститута. Хорошо, что я там встретил коллег – зоологов Биологического факультета. Они показали мне наиболее «рыбные» места.
Надо сказать, что вокруг Биостанции обнаружилось великое множество живности. Труднее удавалось определять птиц по их пению, чуть полегче пошло определение насекомых и моллюсков. Многие виды удавалось установить на месте, а часть животных определяли уже в аудитории с пособиями и использованием микроскопов и бинокуляров.
Забавно было наблюдать, как студентки поначалу боялись поймать и взять в руки лягушку или жабу. А через несколько дней они уже сами бросались ловить и лягушек, и пауков-охотников или просили дать им сачок, потому что увидели красавца самца гребенчатого тритона и захотели разглядеть его поближе. Дошло до того, что мои подопечные в конце практики не шарахались от гадюки, а старались получше ее рассмотреть и запомнить внешний вид.
В глубине леса в пойме ручья мы обнаружили хатку бобров и их невысокую плотину. Поблизости встречались признаки пребывания в лесу зайцев и лосей, а проще говоря, их помет. Но не всем группам практикантов так везло, что во время экскурсии находили эти кучки следов жизнедеятельности. Однажды