Производителем программы была выбрана частная телевизионная компания ATV. Но толку от них, надо признать, не было никакого.
В общем, я пошёл по ясному и понятному мне, как психотерапевту, пути: у каждого супруга в голове есть ложный образ его второй половины – все проблемы брака возникают из-за этого. Поэтому, если мы сможем воспользоваться телевизионными средствами, – рассуждал я, – и показать супругам, где и в чём они ошибаются друг относительно друга, то мы получим катарсис, а соответственно – и телевизионную программу.
Но я, мягко говоря, не рассчитал мощь телевизионных средств…
Съёмка проводилась в два этапа. В один день мы снимали, так скажем, индивидуальные консультации – я беседовал один на один с супругом и супругой. А на следующий день мы снимали уже студийную часть программы.
Во время индивидуальной беседы мне нужно было, чтобы супруги максимально честно рассказали мне о конфликте, который привёл их на грань расставания (они с этим и обращались на программу). Затем я выяснял, как они ощущают себя в браке, из-за чего переживают, как они на самом деле относятся к своему партнёру, что для них лично важно в этих отношениях и т. д.
Далее я попросил монтажёров подготовить определённые фрагменты этих индивидуальных интервью к студийной части программы.
Студийные съёмки внешне выглядели как обычно: в зале – многочисленная «массовка», перед залом – сцена и два моих героя, муж и жена на грани развода. Идея была в том, что я задаю им наводящие вопросы друг о друге, они что-то отвечают (конечно, невпопад), и тут я им показываю на огромном экране фрагменты их собственных интервью с нашей «индивидуальной консультации».
Ну, и вот случилось то, что случилось. Увидев то, что о них говорит их партнёр – и говорит искренне, начистоту, – они начинали рыдать. Буквально. Оказывалось, что все их представления о конфликте ошибочны, неверны, абсурдны, глупы, наивны и основаны на полном непонимании того, что происходит на самом деле.
Женщины были прямо в слезах. Мужчины держались из последних сил, но категорически отказывались что-либо говорить, чтобы не выдать себя захлёбывающимся голосом. В зале тем временем сидит оторопевшая публика, которая вообще не понимает, что происходит.
С точки зрения психологии, конечно, ничего в произведённом эффекте нет. Мы действительно абсолютно не представляем, что происходит в мозгах у нашего партнёра, а когда он начинает об этом искренне рассказывать специалисту, и мы можем это видеть, в нас происходит радикальная трансформация.
Мы понимаем, где мы заблуждались, где мы были глухи и слепы, где заигрались в странные гендерные роли. Наконец, мы осознаём, насколько мы на самом деле дороги друг другу.
В общем, мы сняли две очень странные программы: участники практически молча сидят на сцене справа и слева от неумелого