– Владимир Андреевич, я не возражаю, думаю, Вы правы, говоря о доведении Вашему руководству представленной мною информации. Но я возражаю против моего присутствия на более высоком уровне, чем Ваш. Я могу общаться с Вами как с посредником между мной и Вашим руководством. А Вы можете от их имени корректировать мои действия. Я на этом настаиваю.
Владимир Андреевич, подумав, с доводами Асланова согласился. Перед тем как расстаться, он все же попросил Руслана принести журналы и кассеты на очень короткое время. Асланов обещал. Возвращаясь к себе в каюту, подумал: "Не доверяет или копии хочет снять. Ну что же, пусть снимает".
В течение двух последующих месяцев Асланову было что докладывать Владимиру Андреевичу. Общежитие попало, естественно, под пристальное внимание компетентных органов, интересующие их объекты за это время не менее четырех раз посетили это учреждение. Ну а интимные подробности, передаваемые Галей, повторно излагались Аслановым все в той же каюте, Асланов прибавлял к ним каждый раз свежие элементы компрометирующих материалов в виде порнографических журналов и видеофильмов того же содержания.
Между тем отношения командира крейсера и Асланова окончательно испортились, превратившись для него практически в ежедневную пытку. Уже не стесняясь окружающих, командир отпускал в адрес старшего лейтенанта оскорбительные выпады нецензурного содержания. Асланов терпеливо ждал развязки. Он понимал, если командир хамит, значит ни о чем не догадывается. Было бы весьма странным и подозрительным, если бы он вдруг изменил свое отношение к нему. Ну а командир, ничего не подозревая, уверенный в своей безнаказанности, испытывал удовольствие, отводя Асланову роль корабельного шута. Чего стоила, например, его реплика в кают- компании в адрес Асланова: "А что, Руслан Георгиевич, осетинки тоже блядуют?" При этом начал громко и подробно рассказывать, что в недавней командировке в Таллин познакомился с одной осетинкой- журналисткой и как она в первый же день сделала ему миньет. Рассказывал с упоением и грязными подробностями, и ведь часть слушателей в форме поддакивала и по- собачьи повизгивала в самых интересных местах повествования Анатолия Михайловича. Особенно старался Золлонов, маленького роста худенький чуваш, эдакий сукин сын в звании капитана второго ранга, тень, глаза и уши Лагуна.
В медицинском блоке Асланов проводил занятие с боцманской командой по индивидуальным средствам защиты, когда фельдшер пригласил его к телефону. Звонил Владимир Андреевич, просил безотлагательно зайти к нему.
В каюте кроме Владимира Андреевича находился еще один старший офицер. Незнакомец добродушно поздоровался с Аслановым и предложил присесть для разговора. Николай Петрович, так незнакомец представился,