– А ты получишь свою долю, – продолжает посмеиваться генерал, – небольшую такую долюшечку.
Тут и чиновник с писарем тоже стали похихикивать.
– Нет-нет, – стал всех уверять Гиппиус с деланною забавной рьяностью, – ничего не получу, ни крейцера, расстараюсь только лишь из желания услужить господину барону.
– Ладно, – наконец соглашается Волков, понимая, что придётся раскошелиться. Деваться ему некуда, мебель в дом всё равно нужна, как и посуда, и перины, и прочая необходимая в доме мелочь. – Сейчас поговорим о том.
И видя, что его дело почти закончено, чиновник тогда и говорит:
– Если к дому сему нареканий нет, то я от имени Его Высочества Карла Оттона Четвёртого, курфюрста Ребенрее, вручаю вам, господину кавалеру Иерониму Фолькоф, господину Эшбахта и барону фон Рабенбург, акт владения домом по улице Кружевниц, что стоит четвертым от монастыря Кармелиток, – он протягивает генералу большой лист желтоватой бумаги с красной лентой. – Сей акт написан умелой рукой и красивыми словами, заверен он первым нотариусом двора Его Высочества господином Гютгертом.
Волков перечитал акт, убедился, что всё в нем изложено правильно, и лишь тогда отпустил Готлинга и его писаря. Те откланялись и ушли.
Глава 2
– Значит, мебель хорошая и недорогая у тебя есть? – продолжал генерал, снова поднимаясь на второй этаж.
– Есть, господин барон, есть, – отвечал ему нотариус. – Довольны останетесь, уж будьте покойны. Вся мебель прекрасно подойдёт для этого дома.
Волков остановился у печи в большой комнате на втором этаже, которую он намеревался превратить в столовую, и стал рассматривать замысловатые изразцы на небольшой печи. Он даже стал трогать их руками.
– И сдаётся мне, что мебель твоя и есть мебель из этого дома.
Гиппиус молчит, но по его физиономии и так всё ясно. И Волков продолжает:
– Ты, мошенник, сначала всю мебель из дома выкупил, а теперь мне её же и продаёшь с хорошим наваром. Ну, признавайся…
– Господин барон, ту мебель выкупал не я, – наконец произносит нотариус. – То родственник мой. Он расторопный, всегда ходит на те торги, что устраивает городской судья, распродавая имущество конфискованное.
– И сколько же у вас с вашим родственником будет стоить та мебель? – интересуется генерал, переходя от печи к окну и выглядывая из него.
– Шестьсот двадцать талеров, господин барон, – отвечает нотариус так скоро, как будто всё утро ждал этого вопроса.
А барон переводит взгляд на него и уточняет:
– Это с посудой?
– Нет, господин барон, это лишь только мебель; посуду, кухонную утварь, перины, скатерти, гобелены, простыни выкупили, к сожалению, не мы, – отвечает ему нотариус.
Всё равно мебель в доме нужна, и лучше купить подержанную.