Иногда Максим ездил на подработки в театр Советской Армии. Разнорабочим он монтирует сцену театра и получает более-менее приемлемые заработки. По слухам, московским театрам помогает всемогущий московский криминальный авторитет Квантришвили, и именно благодаря криминальным деньгам театральное искусство и выживает. Такая практика не является чем-то вопиющим, в жизни часто криминал и искусство идут рука об руку.
Иногда мы с Максимом вместе ходим на протестные митинги, какая-то часть населения все-таки была не согласна, что страну распродают. Будучи людьми идейными, мы даже готовы были принять участие в потасовках с московским ОМОНом. В то время за противодействие сотрудникам милиции на протестных митингах не арестовывали и никаких претензий не предъявляли, но отхватить пизды было вполне реально. Все же неорганизованная толпа митингующих не может противостоять организованной силе ОМОНа.
Как-то на одном из митингов Максим даже давал интервью для голландского ТВ. Максим сказал: «Россия всегда была Империей, и поэтому не надо нам навязывать свое мнение». После интервью я ему сказал, что он был неправ, что нужно было давить на нарушение прав и ущемление свобод, что Запад пассажи про Империю не поймет. Спустя годы я думаю, что он был прав, по возможности нужно говорить то, о чем ты на самом деле думаешь. Мы чувствовали себя этакими революционерами, отстаивавшими свое право быть человеком в своей стране, но в глубине душе мы все же понимали, что мы обречены, что люди, которые принимают решения, давно уже решили покончить и распродать страну.
То обстоятельство, что большинство народа нас не понимало, делало из нас достаточно мрачноватых людей со своеобразным чувством юмора. Всегда саркастически настроенные, мы с удовольствием подъебываем окружающих и друг друга, но не теряя при этом человечности. Так, во время разноса почты Макс подобрал малюсенького белого щеночка, слегка напоминающего щенка бультерьера. За такое сходство щенку была дана кличка «Буль». Буль был преданным и очень смышленым щенком. Он быстро подружился с моей собакой – кавказской овчаркой Дафной. Дафна обеспечивала Булю защиту от самых крупных собак, всегда вступая в бой, едва заслышав рык в сторону своего друга. Иногда Буль буквально зарывался внутрь шерсти Дафны, и там мирно дремал.
Вскоре Максим подобрал еще одного щенка. На этот раз щенок был похож на добермана, он получил кличку Кеша. Кеша, в отличие от Були, был глуповат и нагл, но своим настойчивым характером приглянулся отцу Максима.
Максим ленился много ходить, и частенько вечерами вместе с собаками, он с Булей и Кешей, а я с Дафной, мы сидели в центре стадиона Лефортовского парка на красном пожарном ящике, обсуждая новости текущего дня или просто попивая пивко.
У Максима в то время появилось много поклонниц, и всех как одну звали Наташей. Чтобы как-то различать их в разговоре, он их классифицировал как Наташа, Наталья и Натулюшечка.