День к вечеру хорош. Игорь Иванович Бахтин

сказал ему Татарин, и бесцеремонно и крепко взяв его под руку, повёл за дом, Сахалин шёл сзади. Иван Павлович не упирался, понимал, что силы не равны, артачиться было бесполезно: ему пятидесятисемилетнему против двух крепких молодых мужчин не сдюжить, но и страха у него не было вовсе. Зачем эти двое поджидали его, и что им от него нужно, он догадался. Даже примерно представил себе, что сейчас будут говорить эти двое.

      Ему было тоскливо, стыдно и противно от того, что придётся этим подонкам уступить – такие слов на ветер не бросают. Свернув за угол, Татарин остановился, и повернувшись к Ивану Павловичу некоторое время молча его рассматривал, играя желваками. Сахалин остался стоять сзади и дышал в затылок Ивану Павловичу винными парами.

      – Слышь, доктор, – прервал молчание Татарин. – Завтра тебя к следователю вызывают, так? Во-первых, не опаздывай – дело это серьёзное, во-вторых. когда тебе нас будут показывать, засомневайся, сомневаюсь, мол, скажешь. Человек я немолодой могу и ошибиться. А в оконцовке скажешь: нет, товарищ следователь, не они это, не они, те пониже ростом были и вроде кавказцы, понял?

      – А номера машины вашей я ведь в протоколе их записал? Их я тоже из немощи моей старческой напутал? – с ненавистью глядя в лицо Татарина, спросил Иван Павлович, страдая от своего бессилия.

      – Машина? Номера? – удивлённо сказал Татарин. – Не, доктор, машина наша. Её какие-то гады угнали. Спасибо родной милиции, что нашли.

      Иван Павлович живо вспомнил лицо следователя и его словно остановившиеся рыбьи глаза. Он был такой важный, серьёзный, так учтиво и любезно с ним говорил, но после допроса Ивана Павловича долго не покидало чувство, что весь допрос был пропитан фальшью, что всё это фарс, а он вынужденно участвует в дурно попахивающим спектакле.

      «Купили, мерзавца, уже всё купили», – с ненавистью глядя в спокойное лицо Татарина, думал Иван Павлович, и проглотив подступивший к горлу комок, неожиданно севшим голосом произнёс:

      – А если я откажусь вы меня искалечите, жену повесите, внучку изнасилуете, дочь утопите в Неве, квартиру отнимите, а моей таксе оторвёте голову?