– Да что понял-то? Ты можешь по-человечески разговаривать?
– Чего тебе надо? – Сергей взглянул на Марину.
– Чтобы ты со мной поговорил! Я задолбалась, что ты вечно показываешь, что я тебе не интересна! Если мы с тобой и разговариваем, то о твоей работе и о Семенчикове. Все! Я другой жизни не знаю! Я сама-то тебе интересна?
– Ууу, началось, – Сергей закатил глаза.
– Да что началось?! – Марина вскочила из-за стола, – я тебе зачем вообще нужна? Чтоб пожрать приготовить, да обстирать тебя?
– Все, я поехал в квартиру, – Сергей поднялся со стула.
– Никуда ты не поедешь, пока мы не поговорим! – властным голосом сказала Марина.
– Да не ори ты! Дочь дома!
– Она у себя в своих наушниках, не слышит ничего! Рот мне не затыкай! Иди к своим бабам и им затыкай!
– Каким бабам?
– Думаешь, я не понимаю, зачем ты в квартиру все выходные ездишь?
– Чего? Я вообще-то тебя с собой постоянно зову!
– Ты прекрасно знаешь, что я с тобой не поеду! Ремонт он делает! Мы здесь почти десять лет живем и как въехали, так ничего, НИЧЕГО ты тут не поменял! Десять лет! Кухня вся в жиру, все отваливается! Диван весь в дырах! Палец о палец не ударил! А тут – поглядите, какое рвение!
– Потому что тут – не мое, а там – мое!
– Да какое твое? – нервно засмеялась Марина, – родители тебе как дали, так и назад возьмут! Твое – это то, что тебе государство обещало в собственность дать, но что-то не видно ничего. Ванька с Ниной еще восемь лет назад получили. Уже еще одну купить успели! Твоим всем однокурсникам уже дали! Тебе только все никак не могут!
– Там все непросто…
– Да знаю я, что там непростого! Просто надо подсуетиться вовремя! А ты, тюфяк, не можешь!
– Я – тюфяк, я понял, – Сергей направился к выходу из кухни.
– Сидеть! Я сказала! – закричала Марина, – сначала мы обсудим, как будем жить, когда начну работать, как будем следить за Алисой. Убираться и готовить теперь тоже будем вдвоем. Или ты думаешь, что я как лошадь Пржевальского буду и работать, и продолжать всех тут обслуживать, а в твоей жизни ничего не изменится?
Марина продолжала сыпать вопросами, больше похожими на обвинения за накопленные годами обиды, Сергей же безучастно стоял, облокотившись на дверной косяк, и смотрел в сторону телевизора.
Спор перерастал в горячую ссору и грозился стать одной из тех, когда Марина искренне желала подать на развод и уехать в другой город к своей бабушке. Отца Марина не знала, мать похоронила несколько лет назад. Желание все бросить и сбежать возникало у нее не чаще раза в год, да и так словами и оставалось. Однако, антураж семейных скандалов оформлялся с размахом: билась посуда, Алиса ставилась пред выбором, с кем из родителей оставаться. Девочку поначалу пугал этот выбор, но она искренне заставляла себя начать размышлять: либо проститься со всеми друзьями и концертами, либо – остаться с отцом, которого она видела редко, а если и видела, то сильной любви к нему не испытывала. Со временем Алиса перестала реагировать на родительские скандалы