Он не винил её. Наоборот – Роман, будучи врачом и гинекологом, отчасти понимал Аню. Он сталкивался по работе с бесплодием, плохим здоровьем матери, гибелью ребёнка до срока и прочим. Естественно, когда такое происходит с тобой – это не то же самое. Однако он, конечно, не чувствовал того же, что и она. Связь ребёнка и отца устанавливается больше после рождения. Но Роман словно бы не чувствовал, будто он потерял что-то настолько важное, насколько это было важно для Ани. И вот уже из-за этого он обвинял себя в чёрствости. Словно бы его ребёнка потеряла не его жена, а всего лишь пациентка. Из-за этого чувства он не мог заставить себя что-то предпринять для Ани. Итого сложился порочный круг – она жалела мужа, из-за того, что ему досталась никудышная жена, которая не может родить ему сына. А он жалел её из-за того, что ей в мужья достался бесчувственный сухарь, который не может ни себя взять в руки и её не способен заставить собраться с силами и жить дальше.
Аня всё глубже и глубже погружалась в себя, ничего там не находя. Она включала телевизор, но не смотрела. Ставила музыку, но будто не слышала её. Потом перешла на книги, но иной раз смотрела на одну страницу минут по десять. Нет, читала она хорошо – она просто не могла заставить себя сосредоточиться и продолжать чтение. В какой-то момент она отвлекалась на собственные мысли и так в них и блуждала сидя за столом.
Роман хотел увезти её куда-нибудь – в какое-то вдохновенное место, или может отправиться в кругосветное путешествие, взяв большой кредит, или на худой конец просто свезти Аню на родину в деревню – может, ей хоть местные знакомые и родственники помогут выбраться из этой ямы. Но потом он приходил к мысли, что вдохновение она пропустит мимо себя, в кругосветке так же будет безвыездно сидеть в номерах, словно в воду опущенная, а на родине вообще могла спиться.
Он не вполне понимал – как можно быть настолько зацикленной на элементарной идее размножения. На одном этом ведь жизнь не кончается. Ладно, месяц, ну два месяца – но она была такой уже больше полугода.
В итоге даже интимная жизнь у них сначала скатилась в анальному сексу, потом к оральному, потом порнофильмам и петтингу и в конце Аня вообще от всего отказалась. Она перестала следить за собой, одевалась в мешковатую поношенную одежду, в которой только ремонт делать, прекратила краситься и начала полнеть на полуфабрикатах и безвыездной домашней жизни. У Ани не было ни толики желания, а Роман не мог себе позволить взять её силой. Это, во-первых, был не мужской поступок, а во-вторых – вряд ли бы он получил от этого удовольствие, ведь вышло бы всё равно, что с бревном.
В итоге всё факторы в совокупности привели к тому, что Роман, сто раз на дню