отдохнуть от выполненной работы и отметить ближайшие праздники, а вот уже потом помочь мне, тем более что они прекрасно знали, в чём должна была заключаться помощь, просто немного не успели. Правда те, кто в меру своих сил пытался мне в чём-то помочь, и как могли разделяли со мной мою участь, будут долго молчать, давясь рюмкой совсем не праздничной водки, украдкой стирая ладонью со щеки скупые, но искренние слёзы. Первым делом я заметил то, что мои провожатые, которые вместе со мной остались на кладбище, в отличие от тех, которые уехали в автобусе на мои поминки, не только замечают меня, но и наблюдают за моим действиями и поведением. После непродолжительного визуального знакомства я ради эксперимента попытался заговорить с одним из них, но моя попытка не увенчалась успехом, стоявший по близости с остатками былой аристократии мужчина после моего вопроса, обращённого к нему, стал быстро удаляться в противоположную сторону. Это его поведение тут же меня натолкнуло на мысль, если стал отходить, значит, он меня слышит, но почему тогда ничего не ответил? Счёл не нужным отвечать незнакомому человеку или мой внешний вид гораздо хуже, чем у него, и он просто меня испугался? Вполне может быть, подумал я, хотя его внешний вид был ни чуть не лучше вида тех бродяг, которые жили под моим предыдущим домом, точнее под тем домом, где жил я тот, которого закопали, короче, перед тем как переселился в гроб. Но учитывая то, что в данный момент я уже мёртв, то вполне вероятно, что мой внешний вид намного хуже, чем у него. Но как бы оно там не было, а в отличие от тех, которые уехали на мои поминки, эти не только видят, но и слышат меня. А это значит, что не исключена возможность будущего общения и взаимопонимания. Мне кажется, что здесь не все такие надменные или пугливые, как тот аристократ, к которому я имел честь обратиться. Желая всё-таки выяснить, что происходит с моим внешним видом, я взглядом стал отыскивать какой-нибудь отражающий изображения предмет. Поиски мои были недолгими, заметив неподалёку от себя памятник с никелированной табличкой, я подошёл ближе и посмотрелся в неё, каково же было моё удивление, когда кроме надписи на ней, я больше ничего не увидел. До конца мои сомнения развеялись только тогда, когда я, отвернувшись от памятника, невольно стал свидетелем следующей сцены: один из присутствующих, пытаясь обойти оградку, попавшуюся ему на пути, шагнул в сторону чуть раньше, чем это требовалось. И что вы думаете, его рука, которая находилась с той стороны, где располагалась оградка, прошла через неё точно так же, как моя рука вошла в того мужика, которого я пытался толкнуть. Вот тут я, наконец, понял, почему эти люди не торопятся расходиться, а, поразмыслив ещё пару минут, до меня дошло, что мне самому тоже вообще-то идти не куда. В первое мгновение после этой мысли мне даже стало как-то не по себе… Неужели это и есть то самое зловещее пожелание, которое гласит о вечной неприкаянности. Нет, надо бы побыстрее выяснить, что должно произойти со мной в дальнейшем, и как долго я буду находиться в таком состоянии.
