– На, выпей, детка. Это розовый настой, он поможет тебе расслабиться и спокойно поспать.
– Бабушка. – Смотрю на нее, принимая стакан. – Ты ведь хочешь, чтобы я вернулась к мужу, да?
Она грустно улыбается и вновь сжимает мою свободную ладонь.
– Я должна тебе кое-что рассказать, куколка Мона. И попросить у тебя прощения…
У меня внутри все переворачивается.
Нет, нет, нет, я не хочу узнавать ничего, за что должна буду простить единственного родного человека. Сжимаю стакан до побелевших костяшек и не свожу глаз с бабушки.
– Выпей, милая.
Послушно делаю несколько глотков.
– Умница. А теперь сними платье и покажи метку истинности.
– А что с ней не так? – Голос садится от волнения, за стуком сердца не слышу собственных мыслей. – Почему ты должна просить у меня прощения?..
Она молчит, берет мой стакан и отпивает немного настоя.
– Наш род происходит от невозможного в те времена союза чародейки и дракона. В нас течет драконья кровь, но магия их нам неподвластна. Вместо нее мы обладаем своей, особой. Более яркой и сильной, нежели у других магов, но все же не такой, как у крылатых.
– Да-да, я все это знаю, при чем тут моя метка?
– Не торопись, родная. И снимай платье.
Пальцы путаются, но я послушно расстегиваю мелкие пуговички, вся обратившись в слух.
– Так как мы не совсем драконы, метки истинности для нас – большая редкость.
– Да, это я тоже знаю. Мои родители были оба из чародеев, и вы с дедушкой – тоже.
Бабуля поджимает губы и опускает взгляд на спавший с моего плеча рукав.
– Все верно. Из ближайших предков, моя мать связала свою жизнь с драконом. Но истинности в их союзе не было. Метку носила ее бабка. И у нее был как раз такой же случай, как у тебя.
– Что не так с моим случаем?
Стаскиваю верх платья до талии, оголяя руки. Бабушка берет меня за локоть и склоняется ближе, рассматривая рунную вязь. Я скашиваю взгляд, отмечая, что узор вновь двоится, но нижний браслет гораздо тусклее основного.
Она проводит пальцем по нижней метке и хмурится.
– Случилось нечто такое, что надломило чары… Но почему-то не до конца.
Терпение лопается. Я скидываю ее ладонь, вскакиваю и отхожу в сторону, придерживая пояс платья, дабы оно не свалилось с меня полностью.
– Объясни наконец нормально!
Бабушка прикрывает на мгновение веки, откидываясь на спинку дивана. Затем смотрит на меня. А в синих глазах такое сожаление, что становится страшно.
– У тебя были две метки, милая. Две метки истинности, двух разных драконов.
Вдыхаю и забываю, как выдохнуть. В память врывается тот день, когда я почувствовала легкое жжение на плече и впервые увидела рунное плетение, расцветающее на коже. Одно более явное и четкое, а второе слабее, и оно… было выше.
Вновь смотрю на браслеты.
А теперь едва заметно