Воспоминания баронессы Марии Федоровны Мейендорф. Странники поневоле. Мария Федоровна Мейендорф

в историю под именем „курской Салтычихи“. Три года работала назначенная по личному повелению Александра I следственная комиссия, расследуя „дело курской помещицы Брискорн“. Результаты работы комиссии составили 22 тома из 6414 страниц разнообразных документов. Выяснилось, что на суконной фабрике О.К.Брискорн в 1820—1821 гг. от голода, болезней и непосильного труда умерло 128 человек, из них 44 – моложе 15 лет. А из имения, несмотря на истязания, пытки и круговую поруку, с 1818-го по 1821 г. бежало 200 человек. В 1825 г. доклад следователей лег на стол уже следующего императора – Николая I. Нескольких виновных в злоупотреблениях сослали на каторгу. Однако к тому времени Ф.М.Брискорн уже умер, а вдова перебралась в Петербург.» [Источник: Дмитрий Вернидуб «На денек за Гатчину»].

      8

      Федор Максимович Брискорн (1760—1824), тайный советник (1796), сенатор (1803), с 1773 – в Министерстве иностранных дел, секретарь русского посольства в Голландии, к 1796 статс секретарь императора Павла I, который пожаловал ему богатое поместье в Курляндии; награжден орденами Св. Владимира 4-й ст., Св. Анны 2-й ст. и Св. Иоанна Иерусалимского, имел двух дочерей.

      9

      Из воспоминаний Греча мы узнаем, как при Павле сын придворного аптекаря-немца мог стать сенатором: «Фамилия Брискорн. Родоначальником ее был придворный аптекарь Максим Брискорн. Детей у него было как склянок в аптеке, и все они процвели и распространились. Так как они были в дружбе с моим отцом, а некоторые из них и на меня имели непосредственное влияние, то я и опишу всю эту фамилию […] Максим Максимович [брат Федора] был в военной службе и в начале царствования Павла служил майором в Перновском гарнизоне. Жена его, лифляндка, связала из доморощенной овечьей шерсти пару перчаток и послала их при немецком письме к императору Павлу, прося его употребить эти варежки в холодную погоду на вахтпараде. Это наивное предложение понравилось Павлу. Он приказал послать ей богатые серьги из кабинета при письме на немецком языке. Оказалось, что ни один из его статс-секретарей не знал немецкого языка; вытребовали для этого чиновника из Иностранной коллегии, и прислан был коллежский советник Федор Максимович Брискорн. Воспитание его сопряжено с любопытным эпизодом. Перед вступлением в первый брак императора Павла дали ему для посвящения его в таинства Гименея какую-то деву. Ученик показал успехи, и учительница обрюхатела. Родился сын. Его, не знаю почему, прозвали Семеном Ивановичем Великим и воспитали рачительно. Когда минуло ему лет восемь, поместили в лучшее тогда петербургское училище, Петровскую школу, с приказанием дать ему наилучшее воспитание, а чтоб он не догадался о причине сего предпочтения, дали ему в товарищи детей неважных лиц; с ним наравне обучались: Яков Александрович Дружинин, сын придворного камердинера; Федор Максимович Брискорн, сын придворного аптекаря; Григорий Иванович Вилламов, сын умершего инспектора классов Петровской школы; Христиан Иванович Миллер, сын портного; и Илья Карлович Вестман, не знаю чей