Пути тьмы. Серафима В.

руны, чтобы управлять стихией, ведь маги другого вида, именуемые стихийными, могли использовать её за счёт своей энергии. Чернокнижница предположила, что, вероятно, кинжал тоже достался маме от кого-то, но женщина никогда об этом не упоминала. Его рукоять была сделана из кедра и оплетена тонкой серебряной ковкой в виде лоз с розами. Внезапно Ферат почувствовала резкую, сильную боль в груди, будто кто-то изо всех сил толкнул её в спину, выбивая воздух из лёгких. Это ощущение было настолько болезненным, что, медленно выдыхая, девушка опустилась на колени и уперевшись дрожащими ватными руками в землю, стала восстанавливать дыхание, попутно соображая, что могло произойти. Такая реакция определённо на повреждение какого-то из её заклятий чёрной магии, но какого именно? Кто-то сумел потушить огонь в камине? Невозможно, только маг может это сделать, а Тиборк никогда не суётся в её дом без надобности и уж тем более не лезет к камину, к тому же, он явно бы столкнулся с сопротивлением её энергии, к слову, разрушение которой и вызвало боль, только сам исполнитель мог безболезненно для себя снимать и накладывать чары. Был ещё более реальный вариант – Бастина вновь проголодалась и пребывая в дурном настрое съела Евиту, ведь эти звери тоже под магией Ферат. Или всё же ангел смерти набрёл на деревню и сломал барьер? Об этом ведьма думать не хотела, но любой вариант от самого глупого до серьёзного не был исключением, ведь дом Ферат буквально пропитан её энергией и любое нарушение её мерной, заложенной девушкой работы, отражалось вот так на ней. До конца так и не восстановив дыхание, она поспешила к деревне.

      Подойдя к её окраинам, ведьме пришлось для страховки нарисовать на руке символ сокрытия, такой же, какие укрывали само поселение. Только символ был завершён, энергия ведьмы заставила его работать и на секунду вспыхнув красноватым светом, он растворился, заставляя исчезнуть и чернокнижницу. Прячась за деревьями, она подкралась к первым домикам и её тут же смутила тишина, и смутила не зря. В центре деревни, прямо рядом с домом Ферат стоял он – высокий юноша в чёрном кожаном плаще, с медового цвета рассыпчатыми волосами, которые подрагивая на ветру, концами иногда задевали большие бордово-бурые рога утолщённые у корня и заострённые к концу. Сквозь плащ, через специальные отверстия, на его спине покоились крылья, настолько чёрные, что выделялись бы даже на фоне ночного беззвёздного неба, каждый палец на его руке заканчивался длинным, в тон крыльям, когтем, песочные глаза, внимательно осматривавшие местность, были словно того же оттенка, что и волосы. Ведьма засмотрелась, она бы бессовестно соврала, если бы сказала, что существо перед ней не столь же прекрасно, сколь опасно. Вокруг него лежали трупы в миг угасших людей. Соседей, знакомых, друзей Ферат. Она отвернулась и прислонилась спиной к стволу дерева не зная, что делать. Девушке стало дурно, не смотря на род занятия и возраст в сто двадцать восемь лет, за который она повидала немало смертей, сейчас ей было действительно не по себе. Ведьмы восприимчивы к угасанию, потому что