– Простите, – строго ответил матрос, красноречиво покосившись на сверток в руках Касаткиной, – с посторонними предметами не положено.
– Это простой пирог. Кормить же парня не запрещено.
– Все равно не положено! – заупрямился матрос. – Распоряжение…
– Да знаю я все распоряжения. Мне нужно втереться к нему в доверие, я должна его разговорить как-то, раз уж офицерам юстиции не удалось.
– А что, до утра это никак не подождет?
– Вы тут все сговорились, что ли? – вышла из себя Варвара. – Я, как и вы, человек подневольный. У меня есть четкий приказ – работать с этим… – тут она немного запнулась. Варвара и сама еще не знала, как лучше называть задержанного. Она определилась на автомате, а не потому, что приняла взвешенное решение, нет. Она просто доверилась интуиции. – С этим человеком. И у меня возникла идея поговорить с ним именно ночью. Поработать с его фазами сна.
– Так он же не спит!
– Не спит, как мы, – поправила матроса Касаткина. – Энцефалограммы показывают, что его мозг все же меняет ритмы сообразно нашим привычным фазам сна. То, что он при этом глаза не закрывает, – уже частности. Так, служивый, не выводи меня из себя, открывай-ка, быстро! Иначе утром придется объясняться с капитаном.
Для пущей убедительности Касаткина притопнула маленькой ножкой и изобразила, как ей показалось, максимально суровую гримасу на лице. Такие вот маски она придумывала и репетировала перед зеркалом заранее, поскольку знала, что обладает кукольной внешностью, из-за которой никто толком не воспринимает ее всерьез. Не всегда, разумеется, эти меры ей помогали, но сейчас ее напускная суровость, кажется, сработала. Матрос заколебался.
– Но я должен хотя бы проверить, что там у вас.
– Господи! – Касаткина картинно закатила глаза, развернула пирог, отломила от него добротный кусок и протянула его матросу. – На, пробуй, вымогатель! Шарлотка это.
От угощения матрос, естественно, не отказался. За весь полет он так и не удосужился завести полезные знакомства на камбузе, так что приходилось довольствоваться уставной пищей, а она, хоть и была отменного качества, все же преследовала одну единственную цель – удовлетворить суточную потребность организма космонавта в белках, жирах, углеводах и незаменимых микроэлементах. При таких вводных пище достаточно было быть просто пищей. Чаще всего это были гомогенизированные смеси, которые изредка заменялись каким-либо «твердым» продуктом из разряда запеканки или омлета. «Чтобы не забывали, как жевать», – шутили матросы и давились очередным несъедобным подобием пудинга.
Простым смертным банальная жареная картошка с луком (а на продскладе «Прорыва» имелись и такие продукты) после двух-трех месяцев полета могла показаться пищей богов. Что уж говорить о таком изысканном блюде из натуральной муки, яиц и яблок, как шарлотка! Касаткина все эти нюансы знала заранее, так что весь разыгранный ею спектакль был придуман