Психодиагностика. Евгения Романова

А. Шеварев посвятил этой проблеме специальную статью, в которой прямо поставил вопрос о содержательной валидности тестов одаренности: «Действительно ли данный метод измеряет одаренность, и только одаренность, или же он измеряет что-либо другое, например фактический запас навыков и знаний, зависящий как от одаренности, так и от воздействий среды» [302]. Отметив, что под одаренностью прямо или косвенно подразумевается величина, не зависящая от среды, а обусловливаемая наследственностью, автор констатирует очевидность второй альтернативы и проблематичность первой. Во всяком случае, делает предварительный вывод П. А. Шеварев, «одаренность, как ее обычно понимают, не поддается прямому измерению». Что же касается измерения косвенного (т. е. осуществляемого путем определения «запаса знаний, умений и навыков, имеющегося у данного индивида в данный момент»), то этот способ был бы возможным лишь при условии абсолютной тождественности среды для всех испытуемых. Между тем, резонно замечает автор, в реальной действительности такая тождественность «никогда не имеет места». Следовательно, тесты, претендующие на измерение умственной одаренности, не соответствуют тому, что им произвольно приписывается. Иными словами, они не обладают содержательной валидностью.

      Биологизаторская концепция измерения «врожденного интеллекта» во многом опиралась на тезис о константности коэффициентов интеллектуальности[3].

      Решительно выступив против этой концепции, Г. С. Костюк в специальном исследовании, опубликованном в начале 30-х гг. [147], убедительно доказал, что коэффициент интеллекта (КИ) является константным лишь постольку, поскольку неизменными остаются культурные и бытовые условия, в которых обучается и воспитывается тот или иной ребенок. На Западе же этот неоспоримый факт был глубоко осознан лишь в начале 60-х гг., в связи с исследованиями по проблеме «обездоленного в культурном отношении ребенка».

      Несмотря на то что в разгар тестового бума на Западе советская тестология по сути делала лишь первые шаги, от ее взора не укрылись присущие зарубежной тестологической методологии слабости и пороки: голый эмпиризм, механистичность, гипертрофия математико-статистических методов, откровенный утилитаризм. Так, оценивая состояние мировой тестологии на конец 20-х гг., С. Г. Геллерштейн отмечал, что оно характеризуется «отсутствием строго разработанной теории» [72; 73].

      Поставив перед собой задачу сформулировать «совершенно трезвое и ясное суждение о действительной ценности нынешних методов измерения интеллекта», Ф. Р. Дунаевский на основании глубокого теоретического анализа проблемы пришел к выводу о том, что существовавшие в то время умственные тесты не в состоянии диагностировать основные структурные компоненты интеллекта. Для создания же валидных тестов, как он полагал,«необходимо более глубокое проникновение в закономерности протекания интеллектуальных процессов» [96].

      П. П. Блонский [38] критически оценил монографию