На следующий день Антон Сергеевич, тщательно изучив карту и фотографии местности со спутника, взятые в интернете, решил пойти в другую сторону. В шесть часов вечера, когда жара слегка отпустила, вышел из дома.
Изрядно потрескавшаяся, местами залитая цементом, местами асфальтовая пешеходная дорожка вела мимо стриженой зелени, за которой прятались жилища израильской элиты. Лишь немногие из них выставляли в растительные прогалины свои бетонные достоинства, которые конкретными прямоугольными очертаниями претендовали не то на постмодернизм, не то на конструктивизм.
Вчера, когда шел на север, он не встретил на своем пути ни одного человека. Сегодня навстречу ему изредка попадались прохожие, но он не спрашивал у них путь, хотел найти его сам.
Не дойдя метров трехсот до поворота, который, судя по карте, должен был вывести на пляж, Антон Сергеевич увидел тропинку, ныряющую в темноту между деревьями. Солнце еще припекало, и он мог идти вдоль дороги дальше без риска заблудиться или забрести в тупик, но предпочел зною тень, презрев определенность.
В экзотических зарослях пахло прелью почти так же, как в подмосковном лесу, или это обоняние подводило его, не отмечая разницы. Очень скоро путник услышал, как ему показалось, шум прибоя. Он подумал, что удачно свернул, здорово сократив путь, но, когда заросли внезапно кончились, вместо пляжа его взору открылось несуразное великолепие: между верхушками пальм торчал античный портик, покоящийся на пышных коринфских капителях, и крыша галереи, увенчанная пузатыми урнами. Причем выглядело это все слишком свежо и неестественно. Антон Сергеевич достал телефон, сделал снимок и приблизил изображение. Да-да, материалом для этой стилизации послужил все тот же вездесущий бетон… Остальное было скрыто живой изгородью, которая окружала огромную территорию. Дворец римского наместника Понтия Пилата в исторической части Кейсарии, которую он осматривал на днях, занимал гораздо меньшую площадь. Шум воды оказался не прибоем, а журчанием множества фонтанов, извергающих в небо столь драгоценную тут, по соседству с Африкой, пресную воду.
«Вот это понты… – подумал он и улыбнулся внутренне: – Понтыон!»
Он было продолжил путь к морю, но его внимание привлек еще один шедевр бетонного зодчества. Шагах в двухстах от «понтыона» обнаружились развалины огромного дома в кричаще восточном стиле. Впрочем, это не были обычные развалины…
Обычные развалины появляются после того, как строение, прослужив некоторое время, приходит в негодность. Эти же образовались не в результате губительного воздействия стихий или времени – здание было заброшено еще на этапе строительства.
Территория, вся заросшая сорняками, сухими, колючими и пыльными, была огорожена временным забором из проволочной