– Всё нормально. Везут его. Пара царапин и оглох, говорят, слегка. Не переживай! – крикнул мне Гаврюк и пошёл в сторону высотного домика.
Уже хорошо, что всё хорошо. Теперь буду готовиться выслушивать за сверхзвуковой проход.
– Сергеич, как аппарат? – залез на стремянку Дубок, помогая мне снять с себя шлем.
– Во! – показал я ему класс, подняв большой палец вверх. – Правда, я бы пневматики поменял. Стёрлись уже.
– Когда ты только успеваешь! – похлопал меня по плечу мой техник, чуть не отбив его своей мощной ладонью. – Чуть не забыл, – сказал Дубок, протянув мне конфету.
– Добре, Елисеич!
– Тут девчонка приходила, Сергеич. Ждала тебя, я ей сказал, что ты скоро будешь. Переживала за тебя, – сказал Дубок, вынимая меня из кабины.
Первая мысль была, конечно, об Ольге. Хотелось бы мне думать, что её утреннее поведение было просто связано с подъёмом не с той ноги и накопившейся усталостью.
– Она в кабинет пошла? – спросил я, расстёгивая подвесную и расслабляя ремень кобуры.
Дубок слегка задумался, а потом расстроено покачал головой.
– Не про ту думаешь, Сергеич. Новая девчуля. У неё ещё пальцы розовым подкрашены, – ответил Дубок, намекая на маникюр Ани.
– Жаль. Я уж подумал…
– Оленька наша в госпитале. Там раненых много опять. Слух пошёл, что не совсем всё по плану пошло. Много потерь…
Не успел договорить Дубок, как рядом с самолётом, появился Бажанян. Мокрый, злой и с двумя сигаретами во рту.
– Родин-джан, почему на мою задницу сыплются шишки из-за тебя? – воскликнул он.
– Товарищ подполковник, не понимаю о чём вы.
– Ай, чтоб у тебя дети также отвечали, когда ты их ругать собираешься. Вот, мамой клянусь, был бы ты моим сыном, ремнём бы по твоей волосатой заднице отработал, – и ведь высунул поясной ремень Араратович, чтоб продемонстрировать свои намерения. – Тебе же сказали уходить!
– Тигран Араратович, так я ж вам хочу сказать, что…
– Ты мне без вот этих отмазок – отказ у тебя был, связь пропала, в развороте ты был, налёт набирал, – продолжал махать передо мной ремнём Бажанян. – Там что, опять духи шли?
– Вообще-то, да, товарищ подполковник.
Тут у Бажаняна закончились аргументы. За такое ругать он точно не будет.
– Тогда кнерек! Аргели тебе от меня, – сказал Бажанян, в своих словах употребив «уважение» на армянском. – Пойду за тебя нагоняй получать. Вот ты молодец! И виноват, и красавчик оказался! Был бы женщиной, к себе бы пригласил на коньяк.
Если честно, немного непонятно. И похвалил, и вздёрнул, и пошёл дальше! Кто этих командиров разберёт.
Я рассказал Дубку, что нужно на самолёте более тщательнее проверить. В этом полёте мой МиГ-21 испытал много потрясений. Больше, чем за предыдущие годы эксплуатации.
Тем временем, покой нам только снился. К 15.00 мы сделали ещё