Мне было проще всё это воспринимать, поскольку я знал, насколько сейчас в Союзе ограниченно говорят про Афганскую войну. Её предпочитают не замечать. Почему? Загадка для меня.
Если бы получилось что-то изменить в истории, то отношение государства к своим воинам-интернационалистам стояло бы на одном из первых мест.
Закинув газету в тумбочку и поставив на минимальный режим работы кондиционер, я лёг на кровать, о которой уже давно мечтал.
– Серёга, а чего в гости не пошёл сегодня? – начал «драконить» меня Марик, когда я отвернулся к стенке и уже начал засыпать.
– Тебя послать или сам заткнёшься? – устало проговорил я, не открывая глаз.
– Силёнки кончились. Бывает! – усмехнулся Барсов. – Как она вообще? Хороша?
– Марик, рот прикрыл и лёг спать, – громко сказал Валера, завидев, как я повернулся к проходу.
– А что? Я же ни на что не намекаю, – оправдывался Марк, усмехаясь мне в лицо.
– Не заткнёшься, зубы тебе посчитаю, Марик, – спокойно сказал я и снова отвернулся. – Но я, ни на что не намекаю.
– Эх, брат! – подошёл он ближе, похлопывая меня по плечу. – Понимаю тебя. Не каждый день твоя девушка о твоих скрытых… связях узнаёт. Да ещё таких!
Чего он несёт? Каких связях? Кто ему про Краснову рассказал?
– Слушай, а ты не пробовал с двумя? – ехидно сказал Барсов, причём очень тихо, чтобы никто не слышал. – Давай, я тебе покажу как надо, а потом с Олей и второй уже самостоятельно. Дам тебе допуск к самостоятельному вылету! – заржал как конь Марик.
Я из последних сил сдерживал себя. Локоть был готов в любую секунду стартануть прямым рейсом до его переносицы.
– Ты замолчишь или нет? – сделал ему замечание Гусько. – В беседку сейчас отправлю, Марик.
– Понял, молчу, – согласился Барсов. – Серый, а говорят эта журналистка не такая уж простая. Папа солидный. Ребёнок у неё есть. А мужа нет.
У последней черты уже Марик стоит. Только пускай молчит! Не сдержусь ведь!
– Заткнись, тебе говорю! – громко повторил Гусько.
– Ладно-ладно! Серый, а не ты ли, случайно, обрюхатил Анютку? Чего тогда сбежал от неё?
Ну, выпросил, белобрысый! Я резко отмахнулся локтем и попал прямо в скулу Марику. Спрыгнул с кровати и прямиком на этого говоруна. Чувствую, как сзади меня уже потащил назад Гусько, а перед собой вижу Валеру, который оттолкнул к выходу из комнаты Марика.
– Серый, успокоился! – хлёстко всадил мне пощёчину Гаврюк, приводя меня в чувство.
– Чего тут устроили, петухи?! Оба легли и, чтоб тихо у меня!
Успокоился я быстро. Всё же, пощёчина была отрезвляющей. У Марика было небольшое покраснение на правой щеке, которое к завтрашнему дню будет иметь уже цвет синяка.
– Псих ты, Родин. С тобой шутишь, а ты…
Не успел договорить Барсов, как выхватил и свою пощёчину от Валеры.
– Твоё счастье, что он не псих. Неуравновешенный