Итак, в самом избрании главного начальника духовной иерархии власть князей была весьма значительна. Духовной иерархии оставалось только непосредственное влияние на политическую власть: суд совести, посредничество между князьями и вельможами, то, что принадлежало духовенству в Греции. Впрочем, и это поприще заключало в себе довольно важности и попечений, если притом духовенство являло еще собой всю ученость века и соединяло с тем исполнение трудной обязанности. К сему присовокуплялось вначале самое введение и распространение христианской веры, потом старание удалить все, хотя и отдаленные, покушения Запада, и наконец усилия основать самобытную от Греческой Церковь Русскую. Присовокупим к сему тяжкую грозу бедствий, беспрерывно носившуюся по небосклону Руси до самых монголов, и внутренние смятения и неустройства в самом составе Церкви, неизбежно являющиеся всюду, где только действует человек, и значит – страсти его, не умирающие ни за монастырскими стенами, ни за тюремными заклепами…
Русь не превышала Запада образованием, просвещением, общественностью, но не была и ниже его; только политическое бытие оной было отдельное от бытия западных европейских земель и народов. Тот не знает Европы с X по XIII век, кто поставит ее выше Руси при Владимире и Ярославе. Голодные волки рыскали тогда по полям Италии, и среди развалин древних обществ возвышались городки, или замки баронов, гремело народное вече, а в обителях раздавались схоластические споры. Но равная ошибка – думать, что Русь при Владимире и Ярославе была государство сильное, единодержавное, громкое