Ловлю ободряющую улыбку брата, заинтересованный взгляд дяди, мерзкую ухмылку садиста. Санджай еще пытается показать мне что-то жестами, но я уже не смотрю на него. Мой взгляд приковывает алтарь.
Глубокий вдох, шаг в круг. Мир за пределами круга размывается. Несколько шагов вперед. Кладу руку на камень.
Меня поглощает вихрь родовой силы.
Я чувствую резкую боль от множества мелких порезов и отголоски лютого холода, но куда больше удивление: почему так долго? Алтарь должен вспыхнуть, окатить кандидата силой и тут же явить результат.
Я стою в центре вихря уже которое мгновение, и ничего не происходит.
Пошевелиться я не могу. Источник пуст. Раны становятся все глубже, я чувствую стекающую по рукам кровь. Страшно. Больно.
Понятно, что испытание я не прошла. Я знала с самого начала, что не пройду.
Что если родовая магия решила меня таким образом за это наказать? За пренебрежение, за высокомерие, за попытку использовать ее в своих целях?
Я тут застряла насовсем? Вихрь лезвий меня на куски нашинкует?..
Накатывает паника.
Воздуха не хватает. Я не задерживала дыхание, перед глазами уже темнеет, калейдоскопом мелькают какие-то невнятные обрывки образов и воспоминаний.
Единственный, кто может мне помочь, это глава рода. Это последняя связная мысль.
Я открываю рот, чтобы закричать, и непроизвольно делаю вдох.
Вихрь потоком врывается в горло, и мир меркнет…
На первый взгляд, в этих воспоминаниях девочки нет ничего такого. Она испугалась, это неудивительно, но она боролась до последнего. И даже вдохнула только потому, что решила позвать на помощь.
И все же что-то здесь не то.
Так, попробуем технику замедленного воспроизведения. Может, подсказка в этом предсмертном калейдоскопе воспоминаний?
Закрыть глаза, выровнять дыхание, успокоить сердцебиение, расслабить все мышцы. Убрать из фокуса восприятия звуки, запахи, ощущения, мысли. Остаться в совершенной темноте и тишине.
Аккуратно, покадрово.
… Дыхания не хватает, перед глазами уже темно.
Лицо Санджая, стоящего около круга, его мерзкая ухмылка.
Его рука, делающая какой-то очень привычный жест.
Лицо дяди, сдерживающего скептическую улыбку, когда я впервые пришла к нему с просьбой допустить до испытания на алтаре.
Перекошенное презрением лицо тети, когда она узнала о моем будущем испытании.
Радость брата, распахивающего объятия.
Мстительный прищур двоюродной сестры, которая свое испытание год назад провалила.
И вновь лицо садиста, продолжение того знакомого жеста…
Я вынырнула из чужих воспоминаний, аккуратно вернула все составляющие мира на место и открыла глаза, вываливаясь в обычный поток восприятия.
Этот жест Санджая был похож на обращение к силе своего источника. Это не всегда делают, но когда плетение непривычное, так проще всего его начать.
Вот