– Это тоже имеет значение?
– На нашем языке, в северных землях, это означает Хранительница Неба. На самом деле, это то же имя, что и у твоей тети, за исключением того, что ее имя было на родном языке, и они называли ее Дакини.
– Дакини… – я произнесла это имя, и что-то йокнуло в моем сердце. – Дакини. О, бабушка, какой она была? Ты знала ее?
– О нет, дитя. Это было давно, когда твой отец был еще мальчиком, – сказала она серьезно.
– Где она? Почему я не могу ее видеть?
– Я не знаю, – ответила бабушка, и я поняла, что это действительно большой секрет, если даже бабушка не могла его узнать. – На самом деле никто не знает, и твой дядя никогда об этом не говорит, – тихо сказала она.
Я кивнула и поняла, что пора идти к ступе.
– Значит, если я буду много молиться Таре, как ты думаешь, я могла бы научиться быть в трех разных местах одновременно, чтобы помогать людям?
– Конечно, – сказала бабушка Тара, обрадовавшись моему интересу к ее тезке.
– Есть даже специальная молитва, которую девушкам разрешается выучить – это может занять некоторое время, но я думаю, что ты можешь запомнить ее целиком. В ней 21 четверостишье, обращенные к Таре.
– О, чудесно! – воскликнула я. – Можешь меня научить? И тогда я могла бы выходить, может быть, по вечерам, к ступе, и петь эту молитву ей там!
Бабушка немного помолчала, думаю, она прикидывала, сколько времени ей понадобится, чтобы вытянуть из дяди молитву и выучить ее самой, а потом бодро сказала:
– Конечно, я могу это сделать. И я сообщу Амале и отцу о нашем маленьком плане, уверена, что он им понравится. Мы начнем с первого четверостишья на следующей неделе, а затем будем учить понемногу каждые несколько недель, если получится.
Я просияла в ответ, встала на кровати и обняла ее за шею. Затем мне пришла в голову одна последняя мысль.
– Какое событие состоится завтра в монастыре, бабушка?
– Назначение нового настоятеля монастыря, вернее, переизбрание старого, но в любом случае это зрелищно. И твой отец планирует потом разжечь большой костер, чтобы отпраздновать это событие, – сказала она, глядя на меня озорным взглядом. – И да, конечно, мы с тобой пойдем вместе.
Я визжала от восторга, особенно потому, что мне удалось так успешно заманить этого особенно упрямого взрослого в мою ловушку. Это оказалось проще пареной репы.
В тот вечер я пошла убирать алтарь Тары у ступы. Она смотрела на меня немного сурово, но, думаю, одобрительно. Мимо проходил Тенцинг, едва начав нараспев читать первую строчку своей первой книги:
Те, кто слушают, ища покоя…
Я послушала и тут же повторила. Со временем бабушка Тара научила меня всей молитве Тары, 21 стиху. Но к тому времени, когда мне исполнилось десять лет, Тенцинг и я закончили учить наизусть три самые важные книги курса геше: более тысячи стихов. И никто, кроме моего собственного сердца, никогда не слышал, как я их пою.
6
Хранительница на Троне
Мы с бабушкой