4 июня 1946 года Хуан Доминго Перон официально вступил в должность президента Аргентины до 4 июня 1952 года. И теперь нужно понять, почему именно он, а не социалисты и коммунисты, стал так ненавистен могучим иностранным державам, желавшим колонизировать Аргентину. Прочтём его речь при вступлении в должность, чтобы понять, кем он был для Аргентины и кем не смог для неё стать. «Я горжусь, что достиг высшей государственной должности благодаря согласию тех, кто отвергает давление извне…», – это практически начало его речи. Далее он справедливо ставит себе в заслугу защиту социальных реформ. Прекрасный оратор, которому никто речей не писал, он обращается к историческому мужеству креолов и говорит, что нашёл это мужество у рабочих фабрик и полей, забытых и обиженных государством. В ответ на расистские определения его народной поддержки как «наводнения животных», он с любовью и пониманием называет её «…шумным уличным праздником с заразительной радостью истины», который «… выходит за узкие рамки политических комитетов, чтобы быть лицом к солнцу и дождю, и всегда к небу, в стремлении к освобождению». Это «… праздник освобождения самой родины при ясном понимании её суверенитета». Вполне можно отнести к тогдашним аргентинским социалистам и коммунистам слова: «… триумф аргентинского народа ослепил тех, кто жил в полумраке своих интересов… Было создано ложное представление о жизни для поощрения плохих политиков и деятельности вне закона; законность была раздавлена гидрой привилегий, осталась лишь её видимость». Хуан выразил уверенность в том, что «… сцена старого фарса рухнет» и на её место придёт «голая правда» и восстановит истинно креольскую душу, черты которой были утрачены с усвоением чужих культур. Теперь мне понятны злобные определения, которые аргентинские писатели вроде Эрнесто Сàбато раздавали Перону. Это просто зависть его яркому литературному таланту.
О своей борьбе, в которой «… сошлись бойцы со всего света и невероятных дистанций…», он сказал как о той, что была избрана со спокойной волей и хладнокровием. В инаугурационной речи Хуан уговаривает военных не бояться гражданского триумфа, который помогает народу требовать справедливости, если эти требования не нарушают других законных прав.