– Галю, я в подсобку, приберусь, – Оксана молниеносно исчезла за дверью кладовой.
– Вот-вот, там тебе и место, тварь хитрожопая, – прокомментировала исчезновение продавщицы Лена. – Галя, прошу, в последний раз. У меня там всё горит.
– Последний раз был вчера, и позавчера. А горит у тебя каждый день, но ты, как саламандра, так и не сгораешь.
– Галина, Вы меня поражаете глубиной своих познаний, – сделал я комплимент несостоявшейся музе.
– А это кто? – Лена развернулась в мою сторону, халат распахнулся, обнажив голую грудь. – Куда пялишься, садомит?
– Простите, это случайно и неожиданно, – я машинально закрыл лицо газетным свёртком. – Всё произошло так внезапно. Я не думал…
– А это что у тебя в газетке? – Лена, так и не прикрыв наготу, вырвала у меня из рук свёрток. – Никак водка? Точно, она родимая. Есть всё-таки Бог!
Я опешил от такой наглости и напора, потеряв дар речи.
– Елена, – запоздало представилась Лена.
– Гена. Геннадий, – речь снова вернулась ко мне.
– Крокодил? – громко засмеялась Лена.
– Почему крокодил? Нет. Я сочинитель. Ищу музу, – я почему-то терялся и робел перед этой полуголой алкоголичкой.
– Считай, что уже нашёл. Я приглашаю тебя ко мне домой, – Лена направилась к выходу из магазина, крепко зажав свёрток с водкой под мышкой и запахивая на ходу халат. – Следуйте за мной, крокодил. Надо срочно плеснуть волшебного зелья на горящие колосники.
Я безропотно поплёлся за своей новой знакомой, как дитя из легенды о Га́мельнском крысолове.
***
Пришли довольно быстро. Дом оказался в соседнем дворе. Лена по дороге постоянно спотыкалась, беззлобно матерясь. Уже взявшись за ручку двери парадной, резко замерла.
– Бля, сигареты забыла купить. Водку взяла, а сигареты забыла. Ты куришь?
– Нет.
– Хреново. Крокодил, ты какой-то весь правильный. Ладно, пойдём. У меня, вроде, ещё пара сигарет в заначке есть.
– Вообще-то водка моя, – я попытался установить справедливость.
– Геша, не будь меркантильным. В конце застолья тебя ждёт приз, – подмигнула Лена.
Квартира, двух или может трёхкомнатная (из прихожей не разглядел), выглядела, мягко говоря, несколько удручающе: заляпанные, местами порванные обои; обшарпанные двери; грязные немытые линолеумные полы и тусклые лампочки, вставленные прямо в чёрные патроны, свисающие на проводах с потолка и оттого похожие на висельников.
Лена сразу прошла на кухню, я уже привычно последовал за ней. Обстановка дополняла прихожую по стилю и аскетичности: газовая плита; раковина с кучей грязной посуды; стол и две табуретки. Всё. Лена сполоснула два стакана, тарелку, ложку и, обтерев их полой халата, поставила на стол.
– О, пардон, – извинилась Лена и, освободив бутылку водки от газеты, постелила её на стол. – Это будет скатерть. Красота. Прошу.
– А ещё газету можно использовать, как полотенце, – поделился я вновь