Он протянул Марату подрывную машинку, подключённую проводом к мине.
– Появится поезд – не спеши! Крутанёшь ручку, как учил, только когда скажу!
– Так точно, товарищ командир!
И вот послышалось далёкое пыхтение паровоза и стук колёс товарного состава, гружённого танками, пушками и боеприпасами.
Бойцы приготовились к завершению операции, и прозвучала команда: «Крути!»
Марат крутанул ручку: из-под поезда вырвалось пламя и раздался оглушительный хлопок. Состав будто на миг замер, качнулся, и вагоны стали валиться вниз с высокой насыпи, наскакивая друг на друга. Взрывались боеприпасы.
Командир сделал знак рукой, и партизаны устремились по глубокому снегу обратно в лес. Они оглядывались на зарево от горящих вагонов, танков и пушек.
Когда стихли взрывы, Михаил Павлович похлопал Марата по плечу и сказал: «Вот ты и отомстил за мать… Но месть – последнее дело. Главное – ты приблизил нашу победу над фашистами! Вернёмся в отряд, доложу комбригу, что ты стал опытным подрывником!»
За эту и другие операции Марата наградили орденом Отечественной войны 1‑й степени; медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги».
Через несколько недель, когда снег остался только в самых глубоких, тенистых оврагах, а по утрам уже светало совсем рано, почти по-летнему, Марат и начальник штаба бригады Михаил Степанович Ларин подъехали на лошадях к деревне Хоромицкие. Тишина казалась подозрительной, но было необходимо встретиться со связным Виктором Кухаревичем.
Крайне осторожно войдя в деревню, партизаны осмотрелись, прислушались и успокоились. Засады не было.
Командир отправился на встречу со связным, а Марат решил отдохнуть в знакомой семье Аксёнчиковых. Он прилёг, не снимая с шеи автомат и не отстёгивая, как всегда, две гранаты с пояса. Но не прошло и получаса, как раздались выстрелы. Добежавший до Марата Ларин, крикнул: «Каратели! По коням! В лес!»
Но было поздно, деревню окружили местные полицаи и зондеркоманда СС.
Ларин и Марат вскочили на коней и устремились через поле к лесу. Но тут пуля настигла начальника штаба. А пулемётная очередь подкосила Орлика и зацепила Марата. Юный партизан, тяжело раненный и оглушённый падением с коня, всё же попытался доползти до опушки. Но силы его иссякли, и он принял свой последний бой в чистом поле. Маленькая ложбинка дала возможность хоть немного укрыться и начать отстреливаться. Но десятки карателей подступали к раненому бойцу. Марат стрелял всё реже, понимая, что патроны сейчас кончатся. Вот последний точный выстрел – и убит наповал офицер. Немцы залегли в полусотне метров. Полицаи стали кричать: «Сдавайся! Сохраним тебе жизнь!»
Но в ответ партизан метнул гранату в поднявшихся было карателей. Наступила гнетущая тишина. И тогда, понимая, что его хотят взять живым, тяжело раненный Марат, сорвав чеку со второй гранаты и пряча её в руках, с трудом встал во весь рост и крикнул: «Ну же! Идите сюда!»
Каратели ринулись к юноше, а он отпустил взрывной механизм…