– Плохо, больше так далеко не забегай, только в пределах видимости. Тот, в кустах, мёртв?
– Да, хозяин. Больше никого нет, и в лесу тоже.
Раевский посмотрел на то, что осталось от убитого кинжалом, чёрная горка уже знакомой ему пыли, пока ещё сохранявшей силуэт человеческого тела. Он легонько тронул то, что было головой, носком сапога, и силуэт рассыпался в бесформенную кучу. Всё, что осталось от человека, это рубаха, штаны и сапоги, ну и дубина.
– Ну-ка, интересно, а можно остальных покойников так же в пыль обратить?
И Егор, присев рядом с одним из бандитов, вонзил кинжал тому в грудь. Тот играючи пробил ребра, словно это не кость, а хлебный мякиш. Правда, больше ничего не произошло, труп остался трупом, видимо, успела душа отчалить. Повезло ей.
Первым Раевский осмотрел тушку главаря, которому Хим порвал глотку, у него и одежда была получше, и оружие. Самострел среднего размера, взводился крюком, но делал его не профессионал, слишком массивный и тяжёлый, на поясе не слишком дорогой кинжал, но, наверное, десяток монет серебром выручить можно. Вот его Егор сунул в сумку, решив продать при случае, после чего занялся обыском карманов бандитов. Результаты не порадовали. Две серебряные монеты, десяток медных – вот и все трофеи с пяти покойников.
– Не густо, – пряча деньги в потощавший за дни дороги кошель, заметил невесело Раевский. – Может, у них ещё добыча была, но только она припрятана в лесу, где-нибудь в лагере. Как его сыщешь? – Он посмотрел на Хима. – Сможешь взять след и привести к их логову?
– Да, хозяин, – отозвался химерик, который уже перекинулся в обычного пса. – Только там лошадь твоя не пройдёт.
– И почему ты не можешь лошадью становиться? – посетовал Раевский. – Ехал бы на тебе спокойно. Когда надо конь, когда надо собака, одна беда – куда седло и упряжь девать.
Он направился к Лаванде, отвел её подальше от дороги на небольшую полянку, вбил в землю внушительный сук и привязал к нему верёвку длинной в метр, соединив с уздечкой. Пусть спокойно щиплет зелёную травку.
– Веди, – приказал он Химу.
Идти пришлось не так уж и далеко, примерно с пару километров. В большом овраге за буреломом поблизости от родника стояли три шалаша, внутри которых и обнаружилась добыча разбойников. Надо сказать, добыча была так себе, шкатулка с тремя золотыми и двенадцатью серебряными монетами. С медью было куда лучше, почти две сотни лоров, а это в серебре почти семь монет, будет, чем расплачиваться на постоялых дворах. Вещи, которые забрали у ограбленных, а, скорее всего и убитых людей, тоже особого интереса не вызвали. Заляпанный кровью колет, штаны короткие с пышными воланами, так для себя Раевский обзывал эти надутости. А вот запасную рубаху, почти точную копию той, что на нём, только черную, он прихватил.
– Хозяин, я чую запах человека, которого убил, он уходил отсюда в лес, в сторону от лагеря, недалеко.
– Может, по нужде? – предположил Егор.
– Нет,