Эриксен остановился, казалось, он думает.
– Да? – сказал Мунк.
– Не знаю даже, стоит ли об этом говорить…
– Давайте уже, – проговорил Мунк.
– Ну, как бы лучше выразиться. Андрес. Да. Андрес Волд, он тут у нас персонаж известный. Он неоднократно во что-то впутывался. Не серьезные дела, нет, драки, несколько небольших взломов. Скажем там конфликтный. Не самый послушный ребенок в семье.
Борг вздохнул, скрестил руки на груди и покачал головой.
Мунк жестом остановил Эриксена.
– Вы хотели что-то сказать?
– Что? – переспросил Борг, когда понял, что вопрос относился к нему.
– Да, вы.
– А, нет, я просто…
– Просто что? Может, я чего-то не понимаю? Вы приехали из Тронхейма и имеете что-то против местных жителей? Не понимаю.
Одетый в костюм мужчина потупил взгляд и провел рукой по светлым кудрям.
– Да нет, ничего.
– Спасибо, – сказал Мунк, кивнув Эриксену.
– Да, значит Андрес Волд. Сорвиголова, но как я уже сказал, я давно его знаю, он не злодей.
– Досье?
Это спросила Нина Риккардо. Она казалась бодрой на фоне других. Миа почувствовала, что ей нравится эта ярко одетая девушка.
– Нет…
Эриксен чуть замялся.
– Или как… конечно, стоило завести на него досье, но вы же понимаете.
– Ладно, – сказал Мунк. – Андрес Волд. Нужно привести его сюда как можно скорее, то же самое, само собой, касается и всех остальных из списка, особенно тех двух девочек…
– Сильвия и Ханна, – сказал Лука.
– Точно. У вас тут есть комната для допросов?
Он окинул взглядом маленькое помещение.
– Нет, специального нет, – ответил Эриксен. – Но есть еще одна переговорная. Может, воспользуемся ею?
– Хорошо. Подготовьте ее, желательно со звукозаписывающим устройством, если оно у вас тут есть.
– Есть, – кивнул Лука.
– Хорошо, – сказал Мунк, выглянув из комнаты. – У кого-то есть еще что-то? По Йессике?
Все присутствующие слегка покачали головами.
– Отлично, – произнес Мунк, нажав на свой планшет. – Йессика Баккен, шестнадцать лет. Вчера она была жива.
Новая фотография на экране.
– А сегодня ночью мы нашли ее в таком виде.
17
Ханна Хольмен боялась пошевелить головой. Господи, как ей плохо. Сколько вообще времени? Девушка попыталась дотянуться до телефона, лежавшего на ночном столике, но не смогла. Руки как будто не слушались. Ни одна часть тела не работала как надо. Тошнит. Все болит. До скольких они вчера сидели? Черт, да она вообще дома? Ханна попыталась открыть глаза, но смогла едва поднять одно веко. Свет как меч пронзил ее мозг, и тут же накатил приступ тошноты, словно снежная лавина из живота. Твою мать… Надо блевануть. Нет, нет, нет. Она лежала неподвижно, стараясь дышать как можно медленнее. Господи. Тошнота, к счастью, слегка отступила, достаточно, чтобы снова можно было более-менее нормально дышать. Ханна лежала с закрытыми глазами,