Классная дама придирчиво осмотрела ее с головы до ног. Белая пелеринка, бантик у шеи, волосы зачесаны назад и уложены в тугой узел, нарукавники до локтей, передник. Все как всегда аккуратно.
– Лицо умой и щеки разотри, а то бледная слишком. Скажут, что извели тебя. Надень салоп, капор и спускайся вниз. Мария Федоровна изволили карету прислать.
– Зачем? – одними губами спросила Стефания.
–Твоя маман приехала, – снисходительно ответила Уоллес. – Государыня разрешила свидание. В Зимний поедешь.
Дальнейшее Стефания сознавала смутно – звук льющейся воды, путающиеся ленты капора, полы накидки, мешающие подняться на ступеньку, сиденье, обитое вишневым бархатом, шум улицы… Мир жил привычной жизнью, но для нее время замерло.
Карета остановилась под сводчатыми арками подъезда. Девушка увидела руку в белой перчатке, красный обшлаг, широкую золотую полосу на брюках, шагнула вниз, отдала кому-то верхнюю одежду и затерялась в громаде Зимнего.
Стефания шла по анфиладам сквозь теряющиеся в вышине проемы дверей, мимо колонн, прекрасных ваз и картин и не видела ничего. Ни золотого блеска дворца, ни восхищения, постоянно оглядывающегося камер-лакея. Она едва ступала по мозаичному паркету, голова кружилась от чередования цветов, форм, узоров.
– А вот и наша Стефани́. Проходи, ма шери. Мы уже заждались.
– Государыня…
Девушка присела в глубоком реверансе. Она так и не подняла глаза. Боялась, что увидит маман и ничего не почувствует, не узнает ее, а еще хуже поймет, что совершенно ей не нужна.
– Глазки-то подними, чего понурилась? Бледная какая… Смотри, кто у меня эн визите.
Императрица сидела на диване, обитом розово-золотистым штофом. Синий цвет верхнего платья оттеняли белые кружева и растительный орнамент лифа, в разрезе низа под полупрозрачной тканью с золотыми вкраплениями фалдилась жемчужная атласная юбка.
Стефания перевела взгляд, пытаясь осмотреться, от волнения руки стали влажными. На нежно-пепельном настенном шелке меж золотистых листьев распускались темно-розовые соцветия, такой же рисунок украшал и каминный щит.
Перед диваном стояли несколько вальтеровских кресел на выгнутых ножках и небольшой столик из темного дерева. Над императрицей на стене висели портреты в золоченых рамах. На одном томно улыбалась сама Мария Федоровна, на другом усталый Павел I опирался на трость.
Где же маман? Стефания вздрогнула. Все это время она смотрела, но не видела. Теофила стояла спиной к окну. В ореоле света черты ее лица тонули в глубокой тени…»
В дверь постучали. Яна с неохотой оторвалась от компьютера. В коридоре улыбалась молодая девушка в голубых джинсах и объемном свитере болотного цвета. Яна отметила детали – длинные темные волосы, прямая челка ниже бровей, винтажные очки в черной оправе. «Очень даже ничего – стильная», – подумала она и улыбнулась