– Может быть, тебе еще посидеть? – спросила классная. – Посиди, – она кивнула, уговаривая.
Мне стало жаль ее. В самом деле, и тридцати еще нет, живет одна… Дома мать с ума сходит. Как это мелко в сравнении со всем случившимся со мной, с нами, с Марго – то, чем придется завершать этот день…
– Который час?.. Вера… Ивановна…
– Двенадцать. Без двух. Дома знают?.. Хотя, что, собственно, они… Подожди, я оденусь, тебя провожу.
– Не выдумывайте. Тут два шага.
В прихожей я обернулся:
– А знаете…
Она стояла, опустив глаза, словно что-то вычисляя. Предупредительно подалась ко мне.
– Вы лучше всех.
– Что?.. Ну, иди, иди, – спохватилась она.
От светлой прихожей, оставшейся теперь за дверью, я опустил глаза в темноту подъезда, внизу у окна различив фигуру.
– Только не говори, что ты ходил к другу, – стараясь предупредить любые мои слова, поспешила сказать Марго. – Я знаю, кто здесь живет… Я хотела уйти, но что-то с ногами.
Слова, негромко звучавшие в замкнутой тишине, казалось, не исчезали. Она протянула мне мой забытый у нее портфель.
– Вот, выбежала за тобой. Не стала окликать, поздно. Думала, догоню.
Я осторожно повел ее вниз ступеньками, боясь даже скоситься в ее сторону. Этой же, прожившей вместе целую жизнь парой мы оказались на улице. И пока мы шли безжизненным темным кварталом, мне все казалось, что еще немного, и мы вот так – обнимемся покрепче и полетим, сквозь жизнь, куда-то в другие края…
Не вполне понимая, куда мне теперь в общем смысле, я повернул ключ в замке нашей двери.
На буфете в прихожей валялось пол-листа оборванной, видимо в суете, бумаги: «Я повезла папу в больницу. Возьми что-нибудь в холодильнике».
Никуда не спеша, я глотаю холодную сосиску… Запиваю кефиром… Разглядываю натюрморт на кухонном столе… Ощупываю голову. Небольшая… Небольшая… Там, внутри всё… Небольшая… Совсем…
Сон-не сон… Что-то очень хорошее вместо сна, какая-то полуявь. Больше атмосфера, чем действие. Проулыбался всю ночь (?). Под утро – лишь прояснения с какими-то нашими с Марго авансами друг другу, наподобие: обедаем с нею, «трусы сними» – говорю я, она это делает, оставаясь в платье, обедаем дальше…
«Но взятку получай свою сполна,
ценой большой оплачена она», –
строки, с которыми я проснулся…
Вероятность и время – в обратной пропорции. В гениальном, непонятно как сделанном – уплотнение вероятности. Что заставляет героев Шекспира произносить свои фразы? Что делает творца не вполне осознающим, что он творит? Чья это работа? Что это значит? Отстранение сознания… Ближе всего к себе там, где от себя отойдешь. Потом надо вернуться…
На