– Алексей, я за тебя очень переживала, если хочешь знать! – заявила мне норвежка с легкой обидой.
– И ты была такая не одна, Сонечка, – вздохнул я. – Но если тебя это утешит, то мне очень приятно именно от тебя слышать… подобные слова поддержки.
– Ты не понял, Алексей, – обида не исчезла из голоса девушки, – особенно сильно я стала переживать, когда король Испании попытался что-то с тобой сделать с помощью своего доспеха.
– Своего доспеха? – напрягся я. – Объясни, пожалуйста, что ты имеешь в виду.
– За вашей дуэлью я, как и все остальные, наблюдала по мониторам, а когда Филипп начал что-то делать со стихиями и со всех сторон послышались возгласы про какие-то легенды, стало понятно, что тебе угрожает реальная опасность.
И норвежка уставилась на меня немигающим взглядом своих прекрасных глаз, ожидая ответа.
– Ну… – протянул я, – была там какая-то пульсация, но я не обратил на нее особого внимания.
– Врешь! – зашептала Соня. – Все ты почувствовал! Я за тобой следила и видела, как ты чуть не потерял сознание! И мне пришлось вмешаться!
– Что тебе пришлось сделать? – я просто охренел.
– Вмешаться! – буркнула она и внезапно опустила глаза. – Не уверена, что помогла… может, ты самостоятельно пришел в себя, но я старалась изо всех сил.
Твою же бога душу мать! Полный и законченный пиzдец! Получается, я теперь Соне по гроб обязан? И плевать, что ее воздействие на меня было несильным, оно могло стать той пресловутой соломинкой, сломавшей хребет верблюду!
– Сонечка, – мой голос дрожал от волнения, – а как именно ты мне помогла?
– Твой доспех хоть и слабо, но начал сокращаться в унисон с вибрациями стихий Филиппа, и я попыталась эти сокращения остановить. Получалось плохо, и тогда я пустила уже свои вибрации в противофазу первым, и ты сразу пришел в себя.
Девушка улыбнулась, а я продолжил «допрос»:
– Ты можешь… лечить на расстоянии больше двух километров?
– Алексей, я могу лечить даже по фотографии, – хихикнула она. – А с тобой мне и фотография не нужна, твой образ у меня постоянно перед глазами. Только тс-с… – Соня приложила указательный пальчик к губам, – это еще одна большая тайна рода Ольденбургских!
Перемены в настроении норвежки явились для меня неким подобием холодного душа, и мои мозги заработали в «правильном» направлении:
– Сонечка, а ты Филиппа, случайно, не успела посмотреть?
– Ты имеешь в виду эти вибрации? – Она изогнула бровь, а когда я кивнул, продолжила: – Филипп что-то делал со своим доспехом, именно в такт ему вибрировали стихии. Больше ничего не разглядела, – она опять хихикнула, – все мое внимание было поглощено великим принцем Алексеем Романовым.
– Понятно, – протянул я.
И задумался, пытаясь проанализировать произошедшее еще раз, но уже в свете информации, предоставленной девушкой.
– Сонечка, помнишь, я тебе говорил, что на самом деле представляет из себя великий принц Алексей Романов?
– С