Они шли по зеленой долине, держась за руки, и странно – даже стланик не мешал, словно парили над ним. Толуман рассказывал о своем месторождении, о Великой северной магистрали, а Елена улыбалась ему, и временами они останавливались, чтобы целоваться. Вот и заснеженное плоскогорье нависло над ними. Снова долгий поцелуй… но тут сильно заболела голова, и Толуман неохотно оторвался от мягких губ девушки. Он оглянулся.
С плато стремительно стекали щупальца тумана, охватывая их кольцом. От тумана саднило горло, а в груди началось жжение. Показалось, что призрачные кигиляхи, зловеще покашливая, нависли над ними. Толуман попытался схватить «Сайгу», но в руках оказалась пустота.
«Это кошмар, просыпайся!» – с неимоверным трудом приказал он себе.
Наконец очнулся и понял, что кашляет он сам. Серая пелена перед глазами. Отвратительный запах в ноздрях. Словно огонь полыхает в легких.
Толуман скатился с постели и только у пола смог сделать несколько глотков воздуха. Пополз в сторону, где должна была находиться дверь. Нащупал ручку, но она не поддавалась. Проклятие, запер комнату на ключ!
Наконец дверь распахнулась, однако в лицо ударил смерч горячего дыма, и в нем извивались красные змеи. Пожар!
Хотя Толумана качало из стороны в сторону, он сумел захлопнуть дверь обратно. Назад, к окну! Он споткнулся и упал на кровать, на чье-то мягкое тело. Елена! Толуман в исступлении пошарил вокруг, наткнулся на стул и из последних сил швырнул туда, где, как смутно помнилось, было окно.
Звон разбитого стекла. Потянуло холодным свежим воздухом, и стало чуточку видно. Дым уносило в окно, но из-под двери стремительно текла серая пелена. Страшно болела голова, мышцы по всему телу конвульсивно дергались.
Внизу полно пластика, при горении он выделяет ядовитый газ! Скорее наружу, только не через дверь, за нею огонь!
Толуман бросился к окну: слева как раз заканчиваются строительные леса, при известной ловкости можно перебраться на них. Но как быть с Еленой, похоже потеряла сознание? Да и сам… Он растерянно глянул на себя – совсем голый!
Нагнулся за брюками, но качнуло так, что растянулся на полу. С трудом встал и, придерживаясь рукой за спинку кровати, все-таки натянул брюки, а потом и свитер – прямо на голое тело. Надеть юбку и блузку на девушку был уже не в силах, а без них обдерется на лесах. На миг растерялся, но потом завернул углы простыни, на которой она лежала, и завязал узлами. Распахнул окно, затащил девушку на подоконник, а потом, напрягая все силы, попытался засунуть куль с нею на площадку лесов. Оба чуть не полетели вниз. Где же пожарные?
Соберись! Толуман схватил девушку в охапку, взгромоздился на подоконник и отчаянным усилием все же затолкал верхнюю часть ее тела на площадку лесов. Сам чуть не упал, но успел схватиться за арматурную трубу. Рывок, мышцы рук онемели от боли, однако сумел подтянуться, хотя и ударившись головой о другую трубу. Искры из глаз, но это неважно. Хватая